Тридцать дней

Хотела обойти лошадь с другой стороны и забраться в седло самостоятельно, но обернулась к Скаю, оценила скучающее выражение на его лице, и забираться в седло самостоятельно передумала. Я кивнула услужливому воднику, наступила на его колено, и почувствовала, как пальцы мужчины сжались на моей щиколотке, осторожно погладили ногу, и я встретилась с лукавым взглядом неугомонного водника.

— Лейда Сиел, вы пытаетесь оседлать моего жеребца, — ровно произнес Скай, останавливая меня в тот момент, когда я уже оттолкнулась, перехватил за плечи, не дав свалиться, и развернул ко второму коню.

Он был выше и мощней того, на кого я едва не села. Признаться, была уверена, что это скакун водника. Похоже, так думали все, потому что я уловила удивление во взглядах воинов. Я усмехнулась, сообразив, что коня я выбрала верно, а вот способ забраться в седло — нет.

— А вы, леор Аквей, еще и лжец, — заметила я, возвращая ему не только его шпильку, но и обращение, положенное ему по праву рождения.

Деловитая физиономия Ская не дрогнула, оставшись такой же невозмутимой. Он бросил взгляд на любителя поцелуев и велел:

— Вернись в седло, Войтер. И не стоит проявлять столько прыти. Поспешные прыжки могут привести к перелому, и, не дай Создатели, шеи.

— Я всего лишь хотел помочь, — возмутился водник.

— Лейда Сиел — дама достаточно взрослая и опытная, чтобы справиться с конем, — ответил Аквей, запрыгнул в седло и посмотрел на меня сверху. — Нам долго вас ждать, Игнис?

— О, нет, леор Аквей. Можете не ждать вовсе, — любезно ответила я. — Впрочем, если вам угодно позабавиться за мой счет, то можете остаться. Я хотя бы почувствую себя, как дома. Даже могу представить на вашем месте моего Господина. Он тоже любит наблюдать за чужой неловкостью.

Скай поджал губы, но спрыгнул на землю. Правда, в отличии от Войтера на колено не опускался, просто подсадил, когда я оттолкнулась от земли, сцедив сквозь зубы:

— Пожри тебя Тьма, Игнис.

— И чем я успела вызвать неудовольствие? — не скрывая насмешки полюбопытствовала я.

— Всего лишь тем, что мы вынуждены терять время впустую, — опять солгал водник и вернулся в седло моего коня, оставив меня красоваться на своем мощном звере.

— Ну, разумеется, время, — покладисто согласилась я, удостоилась взгляда исподлобья, и отряд, наконец, тронулся с места.

И, словно издевательство, я почувствовала знакомый зуд на левом плече. Очень вовремя! Кажется, для меня наступил черед нового испытания — на выносливость. И я надеялась, что я через час я не стану похожа на шелудивую псину, которую зажрали блохи. Ох, бесконечный Хаос, дай мне сил…

Глава 5. День седьмой

Как давно я не спала под открытым небом? Лет четыреста тридцать пять точно. Не знаю, лежала ли вообще когда-нибудь под звездным небом, глядя на красоту бриллиантовой россыпи над головой. Не помню, засыпала ли у костра, в котором так уютно потрескивал хворост. Под треск поленьев в камине много раз, а вот в горах, завернувшись в плащ и подглядывая сквозь ресницы за тем единственным, на которого не могла не смотреть, ни разу. И под крик ночной птицы я тоже не засыпала. Но, странное дело, мне понравилось засыпать под открытым небом, возле потрескивающего костерка и подглядывать за синеглазым водником, ловя его ответные взгляды, брошенные украдкой.

Великая Тьма, в кого я превращаюсь? Что за жижа в голове? Сердито фыркнув, я отвернулась на другой бок и уставилась на чернеющие стволы деревьев. Ко мне вернулась возможность видеть в темноте так же ясно, как при свете дня, и я этим беззастенчиво пользовалась, теперь разглядывая кабана, затаившегося за дальними кустами. Мой шестой дар, распустившийся в то мгновение, когда меня окружали люди. И чтобы спрятать зуд, мне пришлось разыграть целое представление с обмороком и падением с лошади. Зато то, что я после этого начала постоянно тереть плечо, уже не выглядело ни смешным, ни забавным.

А произошло это так. Когда зуд стало невозможно не замечать, я приостановила коня, пожертвованного мне Аквеем, пересадила искру на холку, и, успев сгруппироваться, съехала с седла на землю. Съехала красиво, лично я считаю именно так. И когда я растянулась на изумрудной траве, один из негодяев, ехавших в отряде произнес с затаенной надеждой:

— Сдохла что ли гадина?

— Своим ядом отравилась, — подхватил второй.

— Такие быстро не дохнут, — мрачно возвестил третий, а четвертый предложил:

— Может ее палкой потыкать?

Эти четверо живо напомнили тех служанок, что приходила в мое первое узилище — купальню. Мне даже стала любопытна степень родства обитателей замка, но, конечно, я всё еще лежала в своем красивом обмороке, и вместо меня ответил Скай. Кратко и весомо он произнес только одно слово:

— Молчать! — и этого хватило, чтобы отряд затих.

Он сам подошел ко мне, склонился и… потыкал, правда, пальцем. Потыкал подло и глумливо, под ребра, и как я не взвизгнула до сих пор не пойму, потому что впервые в жизни мне стало щекотно. Водник присел на корточки и негромко позвал:

— Игни-ис, долго будешь плащ пачкать?