Тридцать лет под землей

Несомненно, ответственность за это несу я. Мои вторжения, сеансы дневных и ночных наблюдений, поимки и кольцевания слишком беспокоили летучих мышей, и они решили покинуть свое некогда тихое и уединенное пристанище, где из-за меня жить стало невозможно. Чтобы продолжать наблюдения, и особенно опыты по переносу на большие расстояния, мне пришлось искать другой грот с ночницами. Гротов было много, но ни один из них не мог сравниться с удобствами и особенностями пещеры Тиньяхюст, подлинной природной лаборатории. Они были слишком далеко от моего дома и слишком велики. Высота сводов не допускала ловли сачком, а очень широко открытые входные отверстия не давали возможности эффективного наблюдения ночного полета. Поэтому с большим сожалением я вынужден был отказаться от более близкого знакомства с большими ночницами и волей-неволей перенес свой интерес на другие, a priori менее привлекательные виды летучих мышей.

* * *

Из 25 видов рукокрылых, насчитываемых во Франции, мне удалось также наблюдать и кольцевать длиннокрылов — маленьких летучих мышей весом 9—10 граммов. Мордочка у них приплюснутая, а крылья очень удлиненные, что сообщает их полету ошеломляющую быстроту. Встречались также летучие мыши Капаччини[73], ушаны, широкоушки и нетопыри-карлики (самые маленькие летучие мыши в мире, весом всего 4–5 граммов). Но самые обычные и самые многочисленные в пещерах Пиренеев — это подковоносы[74]. Я занимался ими несколько лет и окольцевал больше 6 тысяч. Нужно было метить очень большое число, чтобы часто ловить окольцованных индивидов. Время от времени из самых разных мест корреспонденты-добровольцы извещали меня о находке летучих мышей с колечком на крыле и пометкой «Музей Париж» и сообщали об этом в музей.

Такие поимки иногда происходили очень далеко от места кольцевания. Так, например, длиннокрыл Н 2041 с кольцом, надетым в гроте Тиньяхюст (Верхние Пиренеи) был найден скаутами в карьере Сен-Мартен-ле-Нед, вблизи города Бове (Уаза), в расстоянии 760 километров по полету… летучей мыши.

Но рекорд расстояния, проверенный кольцеванием, принадлежит подковоносу С 084. Этот индивидуум, окольцованный в гроте Гаргас (Верхние Пиренеи), был пойман в Триенбахе (Бавария), в расстоянии 1100 километров.

Метод кольцевания помог также получить некоторое представление о продолжительности жизни летучих мышей. Когда в 1936 г. музей передал мне первые кольца, то о сроке жизни этих маленьких животных точно ничего не было известно; считали, что они живут два-три года.

Но мне приходилось находить окольцованных летучих мышей по истечении пяти, восьми, десяти и двенадцати лет, В момент когда пишутся эти строки, мои рекордисты — это два подковоноса с матрикулами Н 057 и Д 106, окольцованные 30 декабря 1936 г. и пойманные мною вновь 16 января 1952 г., то есть пятнадцать лет спустя. Во время кольцевания это уже были взрослые животные, что увеличивает их возраст минимум до шестнадцати лет. Нужно добавить, что при осмотре не было замечено значительной сточенности зубов или каких-либо других резко выраженных признаков старости. Это ставит по-новому, или во всяком случае в новом и неожиданном свете, вопрос о максимальном сроке жизни этих животных. Я лично думаю, что он легко может превышать двадцать. Поэтому не приходится удивляться, что летучие мыши шесть-семь месяцев спят почти летаргическим сном — это дает им возможность значительно экономить жизненные силы. Вероятно, две упомянутые шестнадцатилетние летучие мыши за время их жизни покрыли тысячи километров расстояния, совершали длительные миграционные перелеты, отдаленные путешествия, но правдивость обязывает меня заявить, что я их нашел в том же гроте Лябастид (Верхние Пиренеи), где их окольцевал пятнадцать лет назад.

К сказанному я могу добавить, что с подковоносом Н 057 мы старые знакомые. Судите сами: окольцевав его, как уже упомянуто, в 1936 г., я его ловил и опять выпускал в 1937, 1939, 1941, 1948 и, наконец, в 1952 гг. Четыре раза он был в гроте Лябастид и три раза в двух километрах оттуда — в пропасти Эспаррос. Не теряю надежды, что буду продолжать ловить его часто и еще долгое время; надеюсь ради него и ради себя. Если же он меня узнает, то, наверное, сочтет ужасно надоедливым!

В связи с этим нужно упомянуть о случае с одиночкой подковоносом, которого мы окольцевали в одном погребе деревни д’Озас (Верхняя Гаронна) 23 марта 1940 г.

Эту летучую мышь мы опять там ловили в 1944, 1946 и 1947 гг., и уже в другом месте 31 октября 1952 г., то есть двенадцать лет и семь месяцев спустя.

Всякий раз мы ее находили в погребе прицепившейся к одной и той же балке, и даже в том же самом месте. Эта оседлая пещерная обитательница и, можно даже добавить, домоседка, видимо, имеет свои твердо установившиеся, неизменные привычки.