Тридцать минут под прицелом

— В самом начале торжества Глеб Романович сказал во всеуслышание, что сделает важное сообщение, а после того, как мы все опьянели, было уже не до него. Я за всю свою жизнь так не напивалась, чтобы ничего не помнить. — Сказав это, Стелла Юрьевна покраснела.

В квартире повисла напряженная тишина, которую неожиданно прервал телефонный звонок. Взглянув на определитель номера, я узнала номер домашнего телефона Басманова.

— Алло, — ответила я, готовясь выслушать очередное назидание.

— Татьяна Александровна, ваша необязательность дает мне все основания поступить самым решительным образом.

Если бы я была в квартире одна, то, вероятно, разговаривала бы с клиентом жестче. Веленкина откровенно прислушивалась к разговору, и я была вынуждена проявить верх дипломатии.

— Мудрые люди говорят, что коней на переправе не меняют. Вы придерживаетесь иного мнения?

— Какая переправа? Разве вы до нее доехали? Вы топчетесь на одном месте и бессовестно врете мне! Почему вы не позвонили мне? Не отвечайте! Я скажу сам: вы сидите весь день дома и палец о палец не ударили…

Стерпеть такое незаслуженное обвинение было невозможно.

— Ударила, Андрей Георгиевич, еще как ударила! В данный момент у меня находится вдова Александра Ивановича Веленкина… Вы знали заместителя директора «Тарпластмета»?

— Что? Разве Александр Иванович умер? — удивился Басманов.

— Да, в ночь на понедельник.

— Как это произошло?

— Андрей Георгиевич, это не телефонный разговор, поэтому нам просто необходимо встретиться. Вы немножко опередили меня своим звонком, но теперь я готова выехать к вам.

Басманов ответил не сразу:

— Хорошо, приезжайте ко мне. Вам известен мой адрес?

— Да.

— Не забудьте взять с собой те материалы, о которых вы говорили утром.

— Не забуду.

— Жду вас. — Голос Басманова наконец смягчился.

Я положила трубку и сказала Веленкиной:

— Мне надо ехать к клиенту. Вас подвезти до дома?

— Да, если можно, только не домой. Я теперь боюсь там находиться одна, ведь у кого-то есть ключи даже от нашей… от моей квартиры. Отвезите меня, пожалуйста, к дочери. Это недалеко: около Крытого рынка.

— Хорошо. Вот вам на всякий случай моя визитка.

— Спасибо, — сказала Стелла Юрьевна, убрала мою визитную карточку в сумку и поднялась с дивана.

Взглянув на себя в зеркало, я поняла, что вечером пляжный сарафан смотрится слишком легкомысленно, а потому следует переодеться.

Глава 19

Я завезла Веленкину к дочери и поехала в Ново-Юбилейный поселок, подозрительно присматриваясь ко всем белым «десяткам», попадающим в поле моего зрения. Как ни странно, но именно эта модель отечественного автомобиля и именно этот цвет были настолько распространены, что я то и дело наталкивалась взглядом на белые «десятки». В конце концов вовсе перестала обращать на них внимание, подумав, если «хвост» есть, то он сам выдаст себя на загородной трассе. Но никакого преследования я, к счастью, за собой не обнаружила.

Столбы уносились вдаль с головокружительной быстротой, и за очередным поворотом показался коттеджный поселок Ново-Юбилейный, в котором проживали в основном тарасовские чиновники. Он располагался справа от трассы и спускался к Волге.

Каждый коттедж претендовал на оригинальность архитектурного стиля, хотя многим домам, на мой взгляд, был не чужд разумный минимализм. Это крутые бизнесмены любят помпезность, поэтому строят себе дворцы, а чиновники, оказывается, несколько скромнее в своих архитектурных пристрастиях.

Я остановилась около ворот с табличкой: «Шоссейная, 35», вышла из машины и нажала на кнопку домофона.

— Кто там? — через некоторое время спросил Басманов, хотя наверняка видел меня на мониторе видеонаблюдения.

— Иванова.

— Иванова, — многозначительно протянул хозяин. — Наконец-то вы соизволили приехать.

Ворота механически открылись. Я села обратно в машину и заехала на внутреннюю территорию. Мой искушенный взгляд был поражен при виде россыпи белых каменных шаров на гладкостриженом изумрудном газоне. «Прямо-таки японский сад камней! — удивилась я. — Вот уж не думала, что Басманов увлекается восточной культурой!»

Сам коттедж был не слишком большой, но весьма оригинальной архитектуры. Особого внимания заслуживали окна: они были разбросаны по фасаду без всякой симметрии и даже отличались друг от друга формой и размером. Вероятно, их расположение определялось не снаружи, а изнутри.

На крыльце этого белого особняка показался сам Андрей Георгиевич в дорогом спортивном костюме. Он встал, сложив руки на груди и внимательно наблюдая за тем, как я вышла из машины. Его взгляд так и говорил: «Если ты надеешься навешать лапшу мне на уши, то это тебе не удастся. Я не какой-нибудь лох, поэтому сразу разберусь, где правда, а где ложь».

— У вас здесь очень мило, — сказала я, задержавшись на крыльце. — А воздух какой!

— Пройдемте в дом, Татьяна Александровна, — сурово сказал Басманов и открыл передо мной тяжелую дубовую дверь.