Тридцать один день(СИ)

- Нет, - он явно считает себя нормальным, а меня - дурой,- мне снятся сны, в которых я тону. Все из-за страха: я не умею плавать. А ты чего-нибудь боишься?

- Да. Глупых вопросов.

- Мне говорили, что ты уже около четырех месяцев не выходил на улицу...

- А зачем? У меня для этого есть дядя,- в это время он повернулся в сторону дверного проёма. - А вот и он!

Миша резко вскочил с места. Выхватил поднос из рук Виктора Ивановича, сказав ему что-то напоследок. Затем поставил поднос на низкий пластиковый подоконник. Он протянул мне чашку. В его движениях чувствовалось волнение. Я приняла чашку. Густо-зеленая матовая поверхность покрыта тонкими золотыми узорами. Он внимательно следит за мной.

Взяв чашку, он сел на свое прежнее место.

- Чем ты тут занимаешься целый день?

- По-разному..., - сказано это было с таким видом, будто он живет не взаперти на третьем этаже, а, по меньшей мере, в парке развлечений,- иногда я читаю, иногда смотрю телевизор...

- Тебе не одиноко здесь? Наверное, не очень весело сидеть одному дома...

- Нет, меня всё устраивает.

Вдруг Миша переменился в лице. Поджал губы и сощурил глаза. Вскочив с кресла, он направился к книжной полке. Я тоже поднялась. Поставила чашку с даже не надпитым чаем. Поведение Миши меня сильно встревожило. Я подошла к нему, он судорожно схватился за стеллаж.

- Что случилось?- к счастью мой голос не дрогнул.

Он покачал головой. Как безвольная кукла. Вдруг поднял глаза и уставился на меня в упор. Меня будто молнией пронзило, такими жуткими показались мне они. А затем, Миша со всем возможным гневом, заорал:

- Убирайтесь!!! Сколько можно меня мучить?

Я испугано отпрянула от парня. Его лицо исказила гримаса ярости. Он схватил стеллаж с книгами и опрокинул его на пол. Еле успела отклониться! Вот черт, он по-прежнему смотрит на меня. Я попятилась к выходу. Сердце от ужаса заколотилось где-то на уровне горла. Он идет ко мне. Мысли покинули мою голову. Я просто ощущала страх. Именно он заставил меня бежать к двери. Чтобы уйти от опасности. Скрыться. Увы. Входная дверь была заперта.

Сейчас в коридоре не горела ни одна лампочка. Миша уже здесь. Я повернулась к нему лицом. Он стоял посреди коридора. Уж точно не этого я ожидала, когда пришла в этот дом.

Он подходил всё ближе. Дверная ручка уперлась мне в спину. Холодная металлическая. Я выставила вперед руки:

- Ч-что случилось?- повторила я свой недавний вопрос. На сей раз, он звучал менее уверенно. Почти умоляюще.

Он, не мои попытки поговорить внимания на мои руки, подходил ближе. В голове вакуум и ... я не могу пошевелиться.... По щеках потекли горячие струйки слез.

- Вы уже уходите?- внезапно послышался голос Виктора Ивановича. Миша резко развернулся. Он, как ни в чем не бывало, пошел обратно в бежевую комнату. Закрыл за собой дверь. - Давайте проведу.

Ко мне подошел Виктор Иванович. Сердце больно билось о ребра. Украдкой вытерла слезы. Хорошо, что не красилась .

Загорелся свет. Мужчина извлек из шкафа мой пуховик,... а я всё так же стояла, прижавшись к двери. Виктор Иванович был явно удивлен моим поведением:

- Нина, извините, с вами все в порядке?

- Да,- я быстро кивнула, одеваясь.

Мы вышли с квартиры. Только здесь, на лестничной клетке, я наконец-то смогла выдохнуть. Здесь меня терзал лишь один вопрос. Неужели Виктор Иванович не слышал того, что произошло в бежевой комнате? Не слышал крика своего племянника? Грохота стеллажа?

- Вы ведь слышали?

Мужчина с недоумением посмотрел на меня.

- О чем вы Нина?

- Где вы были, когда я разговаривала с вашим племянником?

- Я сидел на кухне, разговаривал по телефону,- даже глазом не моргнув, выдал он.

- И вы не слышали ничего странного?

- Нет, в этой квартире звукоизоляция будь здоров. Да и к тому же, - немного смущенно признался мужчина, - я на уши становлюсь слаб.

Я смерила Виктора Ивановича спокойным взглядом. Похоже, он говорит правду. Стал бы он вмешиваться вообще, если бы знал обо всем изначально? Вряд ли.

- С вашим племянником это происходит уже четыре месяца. Почему вы не обратитесь за помощью в больницу?

- Я... я не могу.

Виктор Иванович выглядел довольно хорошо, моложаво, хотя подозреваю, что ему слегка за шестьдесят. В русых волосах седина была почти незаметной. Крепко сложенный он напоминал мне рыцаря. Правильные черты лица вполне к этому располагали. Сейчас, когда мы оказались за пределами квартиры, он перестал сутулиться и хмуриться. М-да, много же крови с него племянничек выпил. Хотя если у него каждый день, как этот, то я не удивлена.

- Что вы считаете причиной того, что происходит с вашим племянником?

- Авария, - выдохнул он, - потеря управления. Машина вспыхнула, как свечка. Его отец погиб на месте. Мать и старшая сестра - в реанимации.

Мы вышли из подъезда. Некоторое время он молчал, будто в задумчивости.

- Мне кажется, он их видит. Когда-то разговариваю я с ним, всё нормально. Тут вдруг он бледнеет и за спину мне смотрит. Я обернулся - никого. А он начал кричать. Никак не мог его успокоить. Я сперва испугался, а потом... привык.

- Часто с ним такое происходит?

- Почти каждый день.