Тридцать один день(СИ)

Я не ждала от него какого-либо ответа, поэтому сильно удивилась, когда он вдруг заговорил:

- Да. Прохладно. Ты замерзла.

- Нет, тебе кажется.

Я покривила душой. Распаренное тело вмиг остыло, и меня уже слабо потряхивало от холода.

- Я хочу на улицу. Погулять в парке.

Он молчал.

- Скорее бы выпал снег. Люблю, когда он мягкий и пушистый устилает землю. Там, где я выросла, зимой почти каждый день шел снег. В поле свирепствовала метель. Иногда из-за сильных морозов, нам в школе устраивали каникулы. Тогда мы всей гурьбой играли в снежки.

- Наверное, было весело.

- Да, наверное.

- Я тоже любил играть в снежки.

- А сейчас?

- Сейчас всё равно.

В его голосе слышится тоска. Меня это угнетает.

- Ты не хочешь погулять на улице?

- Нет.

Я повернулась к нему. Миша стоял и хмурился. Он опирался руками о подоконник и рассматривал облака. Большие и тяжелые. Время как будто застыло. Мы ждали зиму с её первым снегом.

Так не пойдет, нужно внести максимум пользы с его сегодняшней разговорчивости.

- Ты умеешь рисовать?

Он усмехнулся на мой вопрос. Его лицо стало беззаботным. Это что-то новенькое. Я улыбнулась в ответ. Он заметил мою улыбку:

- Да, но я давно ничего не рисую.

- Почему?

- Так получилось. Сейчас хочется что-то нарисовать, но не знаю что.

Заметив мой заинтересованный взгляд, он на миг вышел из комнаты, а затем вернулся с папкой. Добротная толстая папка на завязках-верёвочках. Раскрыв её, Миша извлек на свет стопку рисунков.

- Смотри.

И я смотрела. Рисунок за рисунком я рассматривала, как законченные работы, так и наброски. В них чувствовалась небрежность и что-то особенное, его стиль. Но, несмотря на всю их красоту, удовольствия я не получила. Я заперта в этой квартире. Ключей нет. Я не знаю, что мне делать. Но я улыбаюсь.

Он смотрел на меня. Внимательный изучающий взгляд. Наблюдая за мной, за моей реакцией, он долго не отводил взгляд. Я смотрела и улыбалась, изображая бурный восторг. Каждая черточка, каждая мелкая линия - всё имело значение. От этой точности и чувственности я не могла оторваться, но от этого становилось тошно. Множество пейзажей, натюрмортов. Он рисовал и растения, и животных. Несколько портретов.... Я увлеклась этим дурацким позированием. Слишком.

Я не заметила, как Миша вышел из комнаты. Таким же незамеченным вернулся. Когда я подняла на него взор, он протянул ко мне руку. Ключи и телефон.

Непонимание, радость, злость - всё смешалось.

- Уходи. Ты так хотела уйти. Иди.

Меня замутило. Что за спектакль? И какого черта он так на меня пялится? Под этим его взглядом хочется удавиться.

- Почему?

- Я причинил тебе боль. Не хотел отпускать тебя ночью. Опасался. А ты... ты пришла. Я видел те синяки. Да, лучше уйди. Я не могу так.

Я могла покончить со всем этим одним движением руки... и не могла. Наверное мной двигала жалость. Протянула руку. Взяла ключ и телефон. Бросила их на кровать. У меня есть еще этот день. Завтра нужно будет идти на работу. В голове взвыл мой недоразвитый профессионализм: "Я что слабачка?". К черту всё.

- Давай позавтракаем.

Я вышла из спальни. Направилась в кухню. Он поспешил за мной. Еще один день.

Поставив разогреваться завтрак, я открыла шкафчик с чашками. С краю стояла фиолетовая чашка.

- Сделаешь мне чай?

- Да.

Я достала его чашку из шкафчика.

- Я уйду сегодня.

- Хорошо.

Он думал, что я больше не приду. И я не могла его разубедить. Я ничего не знала.

- И где же твой дядя?

- Уехал по делам.

- Надолго?

- Нет, на два дня. Сегодня он должен приехать.

Суп. Он так вкусно пах. Укроп, лавровый лист и кориандр. Голод спазмом сжимал желудок. Ужасно хотелось есть. Поставив тарелки на стол, я заварила чай. Миша с аппетитом накинулся на еду. Я тоже села за стол, но что-то не давало покоя.

Я не могла разобраться в себе. И это была главная причина, почему я осталась.

Вчера я была готова дверь вынести, лишь бы поскорее сбежать отсюда. Сегодня же... всё шло так гладко, что мне стало жаль всех тех усилий, которых я приложила к этому делу. Пускай на мне красовались синяки, но их можно вылечить довольно быстро, а вот деньги... деньги мне очень нужны. Да и Миша начал мне доверять. Именно это обстоятельство подкупало больше всего. Доверие - это половина работы. Мне хотелось как можно быстрее закончить это задание. Хотелось больше не видеть ни этот дом, ни его хозяина.

- Ты есть будешь?

М-да, задумалась немножко. Бывает.

- Да, конечно.

Какой вкусный суп! Я накинулась на еду чуть ли не с таким же энтузиазмом, как Миша. Вскоре мы покончили с завтраком. Помыла посуду. Пришло время для разговоров.

Когда я зашла в гостиную, Миша полулежал на диване и читал книгу. Бежевый цвет комнаты дополнял влажную серость за окном. Я замерла не в силах насмотреться на эту красоту.

- У тебя слишком громкие шаги,- заметил он, не отрываясь от книги.

- А у тебя слишком тихие.

- По-моему это достоинство.

- Я бы так не сказала.

Я села в ближайшее к нему кресло. Сейчас у него явно приподнятое настроение. С театральным хлопком, закрыл книгу. Вскочил.

- Я понял, что я хочу нарисовать!