Тридцать один

Осознав, что камбуз перевернут кверху дном, но пуст, я подбежал к полке. Бросив топор, я схватил черный фолиант. Погладил обложку, корешок. Мягко прошептал:

— Извини.

Книга нервно вздохнула и порозовела. На обложке проступила укоризненная мордочка.

— Я не специально. — пробормотал я. — Кто-то все здесь перевернул, я и испугался. Ты ничего не заметила?

Укоризненная мордочка отрицательно покачала головой.

— Понятно. — разочарованно протянул я.

Поставив книгу на место, я решил навести порядок. Посуда валялась по полу. Кастрюли, сковороды, миски, ножи, ложки пребывали в абсолютном хаосе. От продуктов в лучшем случае остались кости, конечно, если они имелись у них изначально. По крайней мере, именно эта участь постигла баранью ногу.

Выдвинув специальный ящик, я складывал столовые приборы, стараясь не перепутать. Вилки вне зависимости от количества зубьев, в одно отделение. Ложки не зависимо от размера, в другое. Ножи между ними. Зачарованная квадратная коробочка к ножам или к вилкам?

Я не сразу понял, что именно собираюсь спрятать в ящик. Когда осознал, мороз сковал меня всего с головы до пят. Та самая коробочка, которую я принес на корабль. Я совсем забыл о ней. Боюсь, капитан Джо помнит. Фарцовщик говорил, что Джо состоит в круге чернокнижников и обязательно прикончит меня, если что-нибудь произойдет с зачарованной коробочкой.

Я с дрожью заглянул под крышку. Внутри, на черной бархатной подложке, лежали крошечные червонные цепочки. Что за ерунда? Неужели именно эти побрякушки я тащил капитану Джо?

— Что там у тебя? — недовольно просипел дядя.

Он стоял у двери в одной матроске и панталонах и потирал повязку на глазу.

— Погром! — неуверенно ответил я. — Я проснулся, а тут кто-то все сожрал и разбросал.

— Ага. — подтвердил дядя, отлепив руки от лица. — Вижу.

Пнув подвернувшуюся под ногу кость, он ступил на камбуз и, оглядев беспорядок вздохнул.

— Наверно я проклят источником магии. — пробормотал он. — Если он второй раз на подряд дает мне в ученики лунатика. В чем мои прегрешения? Ходящий по ночам оборотень, это уже чересчур.

Он грозно посмотрел на меня и с надрывом произнес.

— Прости малыш, но тебе лучше утопиться. Поверь мне, самому не так неприятно.

Я встряхнул головой и невольно отступил назад, прижавшись к полке.

— Учитель, это не я. Я спал.

— Все вы так говорите. — пробурчал он. — На моем судне закон. Никаких лунатиков!

— Я не он!

— Все это говорят.

— Я же правда…

— Тогда кто? — закричал дядя. — В себе я уверен. Обезьяны прилетают к завтраку или когда я надену треуголку.

Оливье топнул ногой.

— Она что на мне? — свирепо продолжил он и зачем-то шлепнул себя по лысине.

Я замотал головой. Он точно без шляпы.

— Тогда кто? — повторил он.

— Я не знаю. — прошептал я, тиская в руках коробочку.

— Да что ты там бормочешь? — проревел он и, надвинувшись, выхватил ее из моих рук.

Оглядев свой трофей, он осекся на полуслове. Поднес квадратный футляр к глазам. Понюхал и отпрянул.

— Откуда ты это взял? — с дрожью в голосе проговорил он.

— С пола. — неуверенно протянул я.

— Я отдам тебя Эрлику! Буду кормить его стражем пожизненно, пока он над тобой работает!

Я захлопал глазами. Лихорадочно соображая, что он хочет.

— Мне ее дал фарцовщик в трущобах. Он сказал, что если я передам ее капитану Джо в порту, то получу медяк. Я очень хотел есть, вот и согласился. Когда я нашел четвертый причал капитан Джо шлялся по кабакам.

— Морского дракона мне в суп! — заорал дядя. — Что придумал этот олень в тесте?

Он выскочил с камбуза. Я побежал следом, еще не понимая, что произошло, но уже ощущая вину и предчувствуя скорое увольнение. На этот раз возможно с летальным исходом.

Оливье заскочил в свою каюту и почти сразу же выпрыгнул обратно. В руках он держал волынку. Старую с истертыми бурдонными и обломанной игровой трубками. Бурдюк состоял из одних заплаток. Веселых с цветочками.

— Следы. — прошептал я, указывая на палубу.

Отпечатки маленьких босых ножек вели от трюма к камбузу.

Подкачав бурдюк воздухом, дядя осторожно переступая, чтобы не заскрипели доски, пошел к трюму. Я последовал за ним. Когда мы приблизились, он выразительно посмотрел на меня и показал глазом, чтобы я открыл крышку. Я повиновался.

Когда проход полностью раскрылся, Оливье резво прыгнул вниз. На этот раз, я за ним не отправился.

Через несколько мгновений шхуна закачалась и подпрыгнула. Раздался оглушительный свист, а следом крик дяди:

— Хватай его!

Я, после акробатических пируэтов лодки, стоящий на карачках, держать никого не собирался. Особенно того, кто может раскачивать крупное судно. Я даже попытался попятиться назад, но шхуну снова швырнуло. Я съехал вперед к открытому люку.

Из трюма мне в лицо выпрыгнуло маленькое серое существо похожее на лесную фею, только без крылышек. Из худого создания сквозь бледно-серую кожу выпирали кости. Самым странным оказались мизерные ножки, их словно вывернуло задом наперед. На меня смотрели гладкие пятки, а пальцы торчали в обратную сторону. Вот почему я не понял следов и пошел на камбуз.