Тридцать первая жена, или Любовь в запасе

– Тварь! Какая же ты тварь! – От воплей матери у меня даже глаза открылись. – Значит, когда отец тебя умолял вернуться к мужу и его выручить, ты хвостом вильнула и ушла, слишком гордая. А стоило мне попросить помочь Виталику и продать квартиру, ты тут же метнулась под крылышко к Матвею? Опять не хочешь свою семью поддержать!

– Знаешь что, мама! – взорвалась и я. – Я же не спрашиваю тебя, почему ты всю жизнь меня в упор не видишь, а младшего братика готова в задницу целовать! Тебе наплевать, как я жила все это время, когда меня пинком из дома выгнали: где спала, что ела. Но это твое дело и на твоей совести. Меня же проблемы семьи Виталика не волнуют! Сумели родить ребенка, пусть дальше сами думают, как его воспитывать. Если денег не хватает, пусть работать идет! Я и учусь, и работаю, не переломилась. А моя доля квартиры к твоему драгоценному Виталику и тебе никакого отношения не имеет! Так что дырка вам от бублика, а не квартира! Можешь забыть обо мне и не вспоминать, как не вспоминала все эти годы.

– Эгоистка!!!

Но я бросила трубку, не желая ее больше слышать. Наконец-то я все высказала. Из глаз брызнули слезы. Вот вроде уже давно не ребенок, но как же больно ранят детские обиды. Я же всю жизнь понять не могла, почему она меня не любит. Ладно отец, еще можно понять: мечтал о сыне и наследнике, ему все внимание. Но мать?! Разве не должны быть для нее дети одинаковы? Она же относилась ко мне еще холоднее, чем отец.

«Ладно, хватит киснуть!» – сказала я себе. Вытерла слезы, глядя в потолок, и тут же простонала:

– О че-о-орт!

Было неприятно обнаружить себя на старой квартире. А все Матвей виноват! После премьеры он все же уговорил меня продолжить вечер и погулять. Привез уже под утро на нашу квартиру, оправдываясь, что на автопилоте приехал на старый адрес. Спать хотелось ужасно, и мне было уже все равно где, но не все равно с кем. Дверь я захлопнула перед его носом без сожаления. Но у меня днем клиент, и вместо того чтобы не спеша поваляться в постели, придется ехать на съемную квартиру за нужными вещами.

Я вылезла из кровати и поплелась в душ. Долго стояла под струями воды, приходя в себя. И чего я так расстроилась? У меня, наоборот, все налаживается! Квартира есть, работа есть, образование скоро будет. Любовь матери? Так жила без нее как-то и дальше проживу, уже не маленькая, чтобы в материнской юбке нуждаться. Надеюсь, после нашего разговора она уже навсегда забудет про меня.

Но оказалось, мать умеет преподносить сюрпризы и наш разговор посчитала незаконченным. Наверное, была неподалеку где-то, раз звонок в дверь застал меня выходящей из ванной. Я ожидала увидеть Матвея, но за дверью стояла мать.

– Пустишь?

Я молча посторонилась, давая ей пройти.

– Ты одна?

– Да. Проходи на кухню, я сейчас оденусь.

Одно дело дразнить своим видом бывшего, и совсем другое – разговаривать с матерью. Хотелось быть не в полотенце, а застегнутой на все пуговицы.

Быстро одеваясь, я гадала, зачем она пришла. Шум кофеварки заставил меня замереть на месте. Это что-то новенькое! Обычно мать ждала, когда ее обслужат. Или жизнь в одной квартире с Виталиком ее изменила? Помощников по хозяйству, скорее всего, больше нет.

Когда я зашла на кухню, то удивилась еще больше, увидев на столе две чашки с кофе. Чтобы мать и обо мне позаботилась, это должны все волки в лесу сдохнуть!

Взгляд прикипел к папке с документами, которую я вчера неосмотрительно оставила на столе, когда пришла. Мать вроде не обратила на нее внимания, рыская по шкафчикам в поисках съестного. Пока она рассматривала найденную железную банку с печеньем, я убрала папку на стул рядом, с глаз долой и от греха подальше.

– У тебя в холодильнике шаром покати, – заметила мать, выставляя на стол печенье.

– Сломался, только вчера сделали, – на ходу придумала я. Это еще хорошо, что в кофеварке оставались зерна. Наверное, Матвей засыпал, когда заезжал сюда.

– Нам давно следовало поговорить, – произнесла она, сев за стол.

Но вместо того чтобы начать разговор, замолчала и отпила кофе. С мыслями собирается? Я тоже отпила из чашки, невольно поморщившись от обилия сахара, но фыркать не стала, чтобы ее не обижать. Обычно я пью со сливками и несладкий.

– Горько? – Мать бросила на меня обеспокоенный взгляд. – Извини, сливок не нашла.

Вроде и извинилась, но последняя фраза прозвучала с вызовом и немного надменно. Что-то я никак не могла понять ее настроения.

– Ничего, нормально, – отпила я еще глоток. – Так о чем ты хотела поговорить?

– Подожди. Можно твой телефон? Мой сел, нужно кое-что посмотреть.

– Сейчас принесу.

По-прежнему ничего не понимая, я встала и сходила за телефоном. Разблокировав, дала ей. Краем глаза следила, куда она полезла, опасаясь, что начнет смотреть мои сообщения или звонки, но мать зашла в интернет, набирая в поиске запрос.

Время шло, она переходила с сайта на сайт, уткнувшись в телефон, а я давилась паршивым кофе.

– Мама, так о чем ты хотела поговорить? – теряя терпение, спросила я.

Бросив на меня непонятный взгляд, она отложила телефон. Чуть помолчала и холодно произнесла: