Тридцать пять минут и три года (СИ)

Соответственно, Фетч не знал, что Хакс может добыть в принципе что угодно. В том числе украсть. В том числе, например, звукозаписывающее устройство.

- Проверяет ли он одежду? - спросил капитан, не став дожидаться ответа на предыдущий вопрос. - Был ли хоть один такой раз?

Ликс опять помедлил, тратя время на то, чтобы сглотнуть комок в горле. Всё-таки проверка? Или этот безрассудный офицер действительно пойдет против полковника?

Страх отчетливо плясал на лице врача, когда он все же заговорил:

- Н-нет. Снимает… Да, но не проверяет. Кажется.

- Не проверяет… - негромко повторил Хакс. - Хорошо. Ликс, если что - мы с вами больше не виделись с тех самых пор. Если вы обмолвитесь ему хоть словом о нашем разговоре, он уничтожит меня, а потом добьет вас. Договорились?

И капитан устремил на Ликса крайне серьезный взгляд.

- Да, хорошо, - обреченно вздохнул юноша, прекрасно понимая, что он продолжает оставаться загнанным в ловушку. Даже Хаксу он не мог противостоять… Хотя не очень-то хотел.

- Капитан, пожалуйста… - вдруг вырвалось у него, и, хотя он занервничал еще сильнее, всё равно продолжил. - Будьте осторожны. Ему не понравится сопротивление. Серьезное.

Хакс, который уже намеревался уходить, удивленно замер, не ожидав от Ликса никаких лишних слов, а потом едва заметно приподнял уголки губ и наклонил голову.

- Спасибо, - негромко ответил он. - Я буду осторожен.

Врач коротко кивнул в ответ и вернулся к работе - хотя работать он не был готов. Последний импульс явно был лишним, особенно если окажется, что Хакс все-таки работает на Фетча…

Ликс тяжело сглотнул, уже предчувствуя, что сегодня его вызовут и накажут за такое неповиновение и непрямое, но всё равно желание вреда своему мучителю. Оставалось разве что понадеяться, что после этого не придется опять брать отходной на день-другой…

***

Хакс держал в руках датапад и шагал по коридору в направлении каюты полковника.

После разговора с Ликсом прошло три дня, и всё было спокойно. Фетч вызывал к себе, но всё еще не мучил, хотя Хакс каждый раз ждал, что вот сейчас ему снова вгонят иглу в бок и заставят орать от боли.

Он сделал то, что хотел. Стащил со складов ненужного барахла на пятнадцатом ярусе старый, плоский звукозаписывающий аппарат диктофонного типа с разбитым дисплеем и вшил его в полу кителя со спины так, чтобы можно было вдавить на “рекорд”, держа руки за спиной.

Если всё сложится удачно, Хакс обрежет запись до нужных ему фраз и представит пред очи - вернее, уши, - адмирала Гарраса. Каким образом он объяснит прослушку старшего офицера, он еще не продумал, но зато продумал, как убрать факт о собственных уже пережитых пытках. И особенно об изнасиловании.

Капитан остановился перед каютой. Вдохнул. Выдохнул. Бесшумно вдавил на остававшийся кусок экрана диктофона - и оповестил полковника о своем приходе звонком по видеофону.

Однако ответом ему была тишина. Звук изнутри сейчас не транслировался, хотя сам Фетч должен был его видеть.

Прошло еще секунд двадцать, прежде чем дверь открылась, впуская Хакса внутрь. Полковник стоял чуть поодаль с датападом в руках, прислонившись бедрами к столу и внимательно смотря куда-то вбок, между креслом и кроватью, заслоняя от капитана что бы то ни было собой.

Когда Хакс переступил порог, забрак легко ткнул в контролер, и дверь тут же закрылась и пискнула, оповещая о том, что она заблокирована.

- Капитан, - поприветствовал вошедшего Фетч и, отложив датапад, отошел в сторону, открывая обзор.

Между кроватью и столом у стены жался дрожащий и тяжело дышащий человек в медицинском костюме, однако лица его не было видно. На голове оказался массивный шлем, закрывавший не только лоб, но и лицо до носа вместе с глазами. Человек тяжело дышал, крепко прижавшись спиной к стене и странно приложив обе ладони к гладкой поверхности, будто боялся потеряться.

Хакс замер.

Во враче без труда угадывался Ликс. Назначение прибора у него на голове капитану было неизвестно, следов иного насилия видно не было, но молодой медицинский сотрудник однозначно ничего не видел.

А Фетч выглядел столь умиротворенно спокойным, что у Хакса затряслись руки от внезапно взметнувшейся внутри удушающей ненависти.

Всё, ради чего работал Первый Орден - порядок, справедливость, закон, - всё это ставилось под сомнение волей одного-единственного существа, все идеалы обесценивались общей слепотой к происходившему за закрытыми дверями, а веру в то, за что они борятся, медленно расшатывали предательство и самоуправство, незримо разлагавшие систему.

Хакс глухо зарычал и впервые со времен академии не сдержал ярости, коротко замахиваясь рукой с датападом и метясь полковнику углом в висок.

Но даже отвлеченный на свою основную добычу забрак услышал звук рассекаемого воздуха. Инстинкты сработали быстрее разума, и удар Хакса пришелся не в голову, а в руку, выставленную блоком. Получилось не так сильно, но все равно ощутимо, и мощный полковник с искренним удивлением уставился на хрупкого узкоплечего подчиненного.