Тридцать пять родинок

Во-первых, никто не догадался захватить с собой консервный нож, и вместо плотного ужина консервами «Минтай в томате» и «Завтрак охотника» пришлось хрустеть пожаренным на костре хлебом, что было конечно же ужасно вкусно, но что-то совсем не питательно. Как-бы-печеную картошку оголодавшие походники сожрали полусырой, в то время как я скакал по пашне. Обещание «завтрака назавтра» меня не устроило, поэтому я решил варить кашу. Но среди вещей не оказалось ни одного котелка или кана, а в эмалированном чайнике заваривался чай, поэтому пришлось укладываться спать на полуголодный желудок. Единственное, что утешало, — та дура, которую я пытался догнать в темноте, осталась даже без хлеба.

Укладываться спать — пожалуй, слитком сильно сказано. Естественно, спальников у нас не было, единственную, непонятно у кого позаимствованную палатку заняли девчонки, хотя как они набились вшестером в двухместное чудо, я просто не представляю. А суровым мужчинам предстояло коротать ночь, прижимаясь к костру.

Наутро, естественно, пришлось считать потери. Двое из десяти ребят проснулись с температурой, еще одного парня и одну девчонку скрутило к полудню.

На самом деле, может быть, это было к лучшему. Мы все в первый раз в жизни вырвались на такую абсолютную свободу, через пару часов ничегонеделания мы бы обязательно начали страдать какой-нибудь фигней.

А так наша поляна превратилась в походный госпиталь. Все были заняты каким-нибудь делом: или болели, или ухаживали за немощными товарищами. Девчонки впятером суетились вокруг палатки, в которой стонала наша подруга, мы крутились вокруг мужской температурящей троицы.

Повышенная активность привела к новым жертвам. Поскольку жрать хотелось всем, а вся еда, кроме консервов, была уничтожена еще ночью, решено было все-таки вскрыть банки, чего бы это ни стоило. Единственный более или менее годный для «вскрывания» инструмент нашелся — топорик. Только это был не тот топорик, который вы представили себе, это было кухонное чудо на тоненькой ручке, с култышкой на обратной стороне лезвия, да-да, та самая штука, которой хозяйки отбивают мясо. Можете догадаться, как вытянулись лица у всех присутствующих, когда парень, обещавший взять топорик, выудил это из рюкзака. Его оправдания: «Ну это же и есть топорик!» — никого не убедили. С первого взгляда было ясно, что рубить дрова или, например, отбиться от медведей такой приблудой нельзя.

Впрочем, надежда расковырять банку-другую «Завтрака охотника» оставалась.

Недолго.

При первом же ударе со всего маху по консервной банке приблуда подтвердила свое гордое наименование «топорик», ловко скользнув по жестянке и попав прямо в ногу машущего товарища. Впрочем, если бы это и вправду был настоящий топорик, удар такой силы снес бы половину пальцев, а так пострадавший отделался хоть и глубоким, но одним-единственным порезом. Кровь остановить удалось довольно быстро, но раненый вынужден был присоединиться к температурящим и теперь тоже лежал, жалобно постанывая.

Но жрать-то нам все равно хотелось. Собрав по всем карманам последние копейки, мы отправили гонцов в поселок, чтобы купить хотя бы хлеба. Ну и бинтов, конечно. И таблеток от температуры. И открывашку для консервов — обязательно!

Без рюкзаков, при ясном свете, наши засланцы слетали в поселок просто мухой, вернулись через каких-то пару часов, но вернулись практически ни с чем — по причине великого праздника Победы поселковый магазин оказался закрыт. Пару раз они попытались выпросить хоть немного хлебушка у местных жителей, но народ от них испуганно отшатывался и поесть никто не дал. Честно говоря, я понимаю тех пугливых пейзан. Хоть наши засланцы и постарались привести себя в порядок, выглядели они страшенно — все перемазанные в золе и засохшей крови, в рваных и живописно прожженных в разных местах свитерах и штанах.

Лишившись последней надежды, мы, признаюсь, загрустили, потому что будущее казалось совсем непраздничным. Вытерпеть еще день до открытия магазина без еды было просто невозможно, к тому же наши заболевшие товарищи никак не собирались выздоравливать.

Грустили мы грустили и решили отправить в деревню пару девчонок, в надежде на то, что уж им-то удастся разжалобить местных жителей.

Девчонки отсутствовали недолго, буквально через полчаса прибежали с выпученными глазами и доложили, что в нашем направлении через лес едут две милицейские машины.

Собрались мы быстро.

То есть, если не считать чайника, топорика и палатки, собирать нам было особенно нечего. Про консервы мы, честно говоря, даже и не подумали, а больше у нас с собой не было ничего. Уже через пару минут все-все-все, включая и самых-самых больных, похватав свои пустые рюкзаки, бежали к мосту. О, чудо, от моста в сторону станции через поле вела протоптанная дорога, по которой мы и рванули изо всех сил.

Время от времени мы на бегу оглядывались туда, где дымил наш брошенный костер, и буквально через несколько минут недалеко от того места, где мы переправлялись вброд, на берегу появились фигуры в форме.