Тридцать Шесть Валентинок

– Я знаю, Вы сказали, что не были настроены против брака, – сказала Сюзанна, ее лицо почти ничего не выражало, когда она прервала его. – Но мы оба знаем, что Вы не одобряли его, и что Вы поощряли его женитьбу на Харриет.

Дэвид выдержал паузу, обдумывая ее утверждение. Не то, чтобы ее слова были неправдой, и все же было ясно, что она ничего не поняла из того, что случилось прошлым летом.

И больше всего она не понимала Клайва. И если она думала, что могла бы стать ему хорошей женой, возможно, она и себя не понимала.

– Я люблю своего брата, – сказал Дэвид мягко, – но у него есть свои недостатки, и ему нужна была жена, которая нуждалась бы в нем и зависела от него. Кто–то, кто вынудил бы его стать тем человеком, которым, как я знаю, он может стать. Если бы Клайв женился на Вас…

Он смотрел на нее. Она уставилась на него распахнутыми глазами, терпеливо ожидая, когда он сформулирует свои мысли. Он видел, что его ответ означает для нее все, и понимал, что должен преподнести его правильно.

– Если бы Клайв женился на Вас, – продолжил он, наконец, – у него не было бы никакой потребности быть сильным. Вы были бы сильны за вас обоих. У Клайва не было бы причин расти.

Она слушала, удивленно приоткрыв рот.

– Все очень просто, мисс Бэлистер, – сказал он с потрясающей мягкостью, – мой брат не достоин такой женщины как Вы.

И затем, пока как она пыталась постичь значение его слов, пока она пыталась просто вспомнить, как дышать, он встал.

– Я получил удовольствие от беседы с Вами, мисс Бэлистер, – произнес он, беря ее руку и мягко касаясь поцелуем ее перчатки. Его глаза задержались на милом лице, и пылкий горящий зеленый взгляд прожигал ее насквозь.

Он выпрямился, слегка растянул губы в улыбке, достаточно для того, чтобы у нее начало покалывать кожу, и спокойно сказал:

– Доброй ночи, мисс Бэлистер.

Он ушел, прежде чем она смогла произнести свое собственное прощайте, но так и не появился в соседней ложе.

Но это чувство, это странное, прерывистое дыхание, легкое головокружение, которое ему удалось поселить в ней всего лишь одной своей улыбкой, оно обернулось вокруг нее и не исчезало.

И впервые в жизни Сюзанна была не в состоянии сконцентрироваться на пьесе Шекспира.

Перед глазами стояло лицо графа.

Глава 3

И вновь мисс Сюзанна Бэлистер на устах у всего города. После того, как она испытала сомнительное удовольствие быть и самой популярной и самой непопулярной молодой особой сезона 1813 года (благодаря, в обоих случаях, вечно праздному Клайву Мэнн–Формсби), она пребывала в тени до тех пор, пока другой Мэнн–Формсби – а именно Дэвид, граф Ренминстер – сделал ее предметом своего безраздельного внимания во время субботнего ночного представления «Венецианского купца» в Друри Лейн.

Можно только догадываться о намерениях графа, ведь мисс Бэлистер прошлым летом почти стала Мэнн–Формсби, хотя и с приставкой миссис Клайв, но тогда она была бы графу сестрой.

Ваш автор не боится написать, что никто из видевших, как граф смотрит на мисс Бэлистер во время представления, никогда не спутает его интерес с братским.

Что касается мисс Бэлистер – если намерения графа благородны, то ваш автор снова не побоится написать, и все согласятся с тем, что она выиграла лучшего Мэнн–Формсби.

«Светская хроника леди Уислдаун», 31 января 1814 года

И вновь Сюзанна не могла спать. И не удивительно – Мой брат не достоин такой женщины как Вы! Что он имел в виду? Почему граф сказал это?

Неужели он ухаживает за ней? Граф?

Она тряхнула головой, чтобы выкинуть из нее такие глупые мысли. Невозможно. Граф Ренминстер никогда не выказывал желания серьезно ухаживать за кем–либо, и Сюзанна сильно сомневалась, что он собирался начать с нее.

И, кроме того, у нее имелась серьезная причина чувствовать к этому человеку крайнее раздражение. Из–за него она потеряла сон. Сюзанна никогда не теряла сон. Даже из–за Клайва.