Тридцать сребреников в боекомплекте

Через минуту боль отступила, главарь затих. Командир русского спецназа перетянул резиновыми жгутами ногу и плечо лежащего выше пулевых ранений, встал и осмотрелся.

Его подчиненные заканчивали осмотр поля боя.

– Сволочи, обманули! Мы же договаривались, – вдруг крикнул Мирзади.

Оправившись от болевого шока, он с ненавистью смотрел на майора.

– Это ты сволочь, Абдулла, – спокойно ответил тот. – И я с тобой ни о чем не договаривался. Я вообще с такими, как ты, не договариваюсь.

– Добей меня, если ты воин.

– Смерть – слишком легкое для тебя наказание. Думаю, ты полетишь со мной в Россию и там сгниешь в одиночной камере тюрьмы особого назначения. За все преступления, которые совершил лично и которые были совершены по твоему приказу.

– Вы все пожалеете.

– Вряд ли.

Майор оглянулся по сторонам; увидев неподалеку прапорщика Гусева и врача Шаповалова, крикнул:

– Витя, Серега, идите сюда!

Стрелок с врачом подбежали к командиру.

– Витя, присмотри за ним. И будь внимателен – раненый шакал опаснее волка. Сергей, осмотри его раны.

– Подожди-ка, Роман, у тебя вся голова в крови, – озаботился военный врач.

– Ерунда – пуля рикошетом от камня кожу рассекла.

– Это ерунда может обернуться заражением крови. Присядь, я перевяжу…

Спорить и сопротивляться майор не стал. В мирное время капитан Шаповалов был тих и незаметен. Если же кому-то требовалась медицинская помощь, он становился властным и строгим.

Врачом Серега был классным. Настоящий профессионал, способный чувствовать чужую боль и старающийся прийти на помощь в любое время. И не только на поле боя.

Шаповалов был двадцативосьмилетним холостяком.

Володарский обещал помочь ему с получением квартиры, а пока врачу приходилось ютиться в комнате общежития при Первом медицинском институте имени Сеченова. Возвращался как-то Серега поздно вечером с дружной спецназовской попойки в свою общагу. Естественно, был не совсем трезвый. А в метро на станции «Фрунзенская» произошла какая-то заваруха, там ранили ножом молодого сотрудника ОМОНа. Станцию, естественно, оцепили. Всех сходящих с эскалатора и выходящих из поездов ласково клали на пол и шмонали на наличие оружия. Но Серега начал сопротивляться. В результате получил дубинкой по голове. Поднявшись, крикнул:

– Военные медики не ложатся!

Получив еще несколько раз дубинкой, опять обнялся с мраморным полом.

– Питер рулит! Выпускники Военно-медицинской академии не сдаются! – снова попытался встать на ноги.

И тут один офицер-омоновец спрашивает:

– А ты что, медик?

– Да я уже пять минут кричу об этом! А вы мне за это по голове стучите.

– Слушай, у нас бойца ранили. – Офицер помог Сереге встать. – Аптечка есть, а что и как колоть – не знаем. «Скорую»-то – когда дождешься…

Привели Шаповалова в комнату полицейского наряда, там мучается паренек-омоновец с ножевым ранением: стонет, просит помощи. Все вокруг прыгают, мечутся – хотят сделать что-то полезное, но не знают как.

Серега профессионально осматривает рану, оценивает общее состояние пострадавшего. Затем открывает аптечку, набирает в шприц нужное лекарство и прямо через брюки делает инъекцию в бедро. Буквально через минуту бойцу становится легче – он прекращает стонать. Все выдыхают с облегчением.

– А теперь отошли от него и открыли дверь – ему нужен приток свежего воздуха, – скомандовал военный врач. И добавил: – Когда приедет «Скорая», передайте ей вот это…

Вырвав из лежащего на столе журнала лист, Серега записал диагноз и рекомендации по лечению.

После этого его окончательно развезло – сказались и ударная доза алкоголя, и духота метро, и парочка ощутимых ударов по голове.

Однако, как оказалось, омоновцы не бросают и союзников. Они посадили пьяного врача в машину и отвезли на Малую Пироговскую, в общагу.

Представьте, каково было изумление дежурной по общежитию, когда два омоновца с оружием и в полной экипировке внесли тело Сереги на проходную общежития. Третий омоновец припер испуганную женщину к стене и доходчиво объяснил, что если этого «замечательного человека» лишат здешней прописки, то они нагрянут сюда всем взводом и устроят шмон на предмет наличия наркотиков.

Так что военные медики не ложатся, а падают. Пьяные.

* * *

– Если что, немного помять этого шакала разрешается? – уточнил Витя Гусев.

– Ну, если немного.

Обработав и перевязав рану на голове командира, Шаповалов осмотрел Абдуллу, оказал ему первую помощь и вернулся к своим.

К Скоробогатову подвели бывшего генерала Глобина. Он не был ранен и, представ перед майором, пытался «держать марку».

– Ну что, мразь, отбегался? – Роман вплотную подошел к предателю. – Небось, мечтал о спокойной старости на белом песочке теплых островов? Думал, мы тебя не достанем?..

Поигрывая желваками, пленный молчал.

– Скажи, тебе пацаны, которых ты обрек на смерть, по ночам не снятся?

– Я ни в чем не виноват, – выдавил генерал.

– Эти байки ты расскажешь следователю.

Хлестким ударом в челюсть Скоробогатов сбил предателя с ног.

В этот момент подтянулись остальные бойцы группы.

– Вся банда уничтожена, командир, – доложили офицеры.

Следом к майору пробились спасенные заложники.