Тридцать три несчастья

– Ну и что такого? Не она, так другая! Так пусть лучше тётя Ира! Она знает вас с самого рождения, она ваш участковый педиатр. Любить сильно не будет, но и не обидит. И работать по дому научит. На этом мы наше совещание заканчиваем. Как говорят учёные, правильная постановка проблемы – это уже половина решения.

Люба вытащила из сумки пакет с пирогами, и они все вчетвером вместе с Люсей сели пить чай.

– Мама, а ты не из-за того заболела, что тебя по голове Гришка ударил?

– Что такое? – спросила Люся.

– Да ерунда, – отмахнулась Люба. – Там у нас напротив дома на девочку одну напали. Ну, я кинулась её отбивать, а мне по черепу битой…

– Боже! Я знаю, это наша ученица. Родители – алкаши. Они отступного взяли, и дело замяли. Я только не знала, что там ты была. Неужели ты с ними договорилась?

– Я бы не отступилась. Его родители ко мне в больницу приходили, я их сразу послала. Такого прощать нельзя! Но тут мне сказали, что надо срочно прооперироваться, и стало не до того. А действительно, что это меня больше не вызвали?

– Ну, не ошибусь, если…

Женщины переглянулись и кивнули друг другу.

– Что, мам, что? – теребил Любу сын.

– Да что там, с бабулей они всё уладили, – свысока глянула на брата Катя. – Она ведь в больнице тогда на маму шипела, что та ей вечно неприятности доставляет. А мама ей сказала, что своей жизнью торговать не будет.

– Бабушка деньги взяла за то, что Гришка маму ударил? – сделал большие глаза Денис.

– Да нет, конечно, – прижала к себе сына Люба. – Понимаешь… можно расплатиться не деньгами, а услугами. И не сразу, а в дальнейшем.

– Ага, – ехидно кивнула Люся. – И это совсем другое дело!

– Ладно, замяли, мне эта травма даже на пользу пошла. Сколько бы ещё эту дрянь в себе носила, и на юг бы поехала. Тогда бы точно мне конец пришёл. А в хирургии кровь взяли, а там гемоглобин никуда – ну, и послали на консультацию в область. А там, конечно, дату операции назначили.

– Мама, а почему ты нам не сказала про болезнь?

– Разве?

– Да ладно, Дениска, говорила она, и не раз. Только мы не придавали значения, потому что папа каждый раз перебивал, что она на себя напускает только.

– Люба, а как получилось, что ты в драку ввязалась? Мимо проходила?

– Да нет. Я спала. Я тогда уже каждый день неважно себя чувствовала, поэтому, как свободная минутка, всё прилечь норовила…

– А папа говорил, что ты растолстела и обленилась…

– Денис! – прервала его сестра, бросив взгляд на учительницу.

– В общем, проснулась от девичьего крика «Мама!». Балкон открыт, а этот шалман прямо напротив, ну, эта развалюшка, где алкаши Кожевниковы живут. Меня по сердцу резануло. Бегу, вижу, что Катя дома, а всё равно бегу! Только халат на ночнушку накинула, даже не застегнулась…

– Мама, а почему ты не остановилась, это же не Катя была?

– А что, чужую девочку не жалко?

– Жалко, – сказал через паузу Денис, когда увидел, что все глядят на него и ждут ответа. – Но тебя жальче.

– Эх, Дениска, – вздохнула учительница. – Мама на то и мама, что всегда побежит на этот девичий крик. Такие подонки когда-то её жизнь сломали…

– А я знаю, – сказал Денис, увидев, что мать предостерегающе сжала руку подруги. – Тогда маму папа спас! Они не успели сломать!

– Челюсть сломать успели. Мама ведь тогда только в институт поступила. А пришлось ей сначала в больнице полежать, а потом дома остаться. Тётя Катя, бабушка ваша, её жидкой пищей через трубочку кормила.

– И всё равно папа ей жизнь спас!

– Ну да, ну да, – утешающе пробормотала Люба, обнимая сына.

Катя откликнулась по телефону:

– Да. Мы в школе, Денис контрольную по физике переписывает. Ладно, сейчас, – и, отключив телефон, сказала. – Дедушка за нами приехал.

– Давайте. Я в воскресенье приеду, увидимся у Татьяны Николаевны, – обняла детей Люба.

Когда дети вышли, Люся спросила:

– Люба, что-то не так с этим спасением?

– Да всё не так! Это были приятели Сергея.

– И ты простила?

– Я увидела его с одним из них спустя три с лишним года. Везла Катю на коляске, уже была беременна Дениской. Этот сразу ушёл. У меня была истерика. А Сергей сначала уговаривал меня, что я ошиблась, но я слишком хорошо запомнила ушные раковины нападающего. Они такие… не знаю, как сказать… очень закрученные и совсем без мочек. Потом уверял, что это совершенно незнакомый человек остановил его и спросил, как пройти к музею. Я поверила. А недавно рассказывала об этом тётке Сергея. И она мне сказала, что такие уши были у его школьного приятеля Вовки. У него кличка была Ушан. Сказала, очень был злобный малый с садистскими наклонностями. Вроде, милиционером стал.

– Ты думаешь, они напали на тебя по наводке Сергея? Но почему избили так жестоко? Садистская натура мента вовремя остановиться не позволила?

– Может быть. А может, таков заказ был? Чтобы я в институт не поехала? Я ведь потом за героя замуж вышла.

– Ой, смотри, Катины ключи… надо догнать!

– Лучше позвонить.

Они не услышали, как отпрянула от двери и поспешно выскользнула из кабинета Катя, отключив телефон, и побежала на выход, по дороге утирая слёзы. Людмила Павловна нашла её в раздевалке.