Тридцать три поцелуя на десерт

Она оторопело посмотрела на меня, а потом хихикнула и попыталась убить меня подушкой. Я в обиду себя не дала, и ответила тем же. Мы носились по всему моему этажу друг за дружкой, пока моё орудие боя не лопнуло у меня в руках.

Белоснежные пёрышки фонтаном взлетели к потолку, а затем стали оседать, кружась медленно и тоскливо. Из-за сундука раздался трагический стон.

– Всё, что нажито непосильным трудом…

– Что это? – ахнула Кузнечик. Пришлось знакомить её с Тьмой. Столько визгу было!

– У тебя есть рогль! – причитала она. – Какой ми-иленький!!!

Я, честно говоря, не особо понимала, почему все вокруг так радуются этому мелкому демону. Да, «ми-иленький», да, забавный, да, умеет вызвать улыбку даже тогда, когда ты готова выть от тоски. А, впрочем, вру. Всё я прекрасно понимала! Повезло мне с домовой, прямо скажу. Ушастая, прожорливая и домовитая. Лишнюю колбасу уничтожает на раз-два, но зато и подушки пуховые крадёт…то есть, я хотела сказать, добывает, как и другие нужные в хозяйстве вещи, с той же лёгкостью.

В общем, с того утра мы с Кузнечиком стали просто не разлей вода. Так что я не особо удивилась, когда она зашипела на меня, трусливо оглядываясь по сторонам:

– Ну, что застыла столбом? Иди сюда скорее, пока она нас не заметила?

– Кто?

Я на всякий случай втянула голову в плечи.

– Да демоны ж тебя… Фру Агустина! А впрочем, как хочешь. Потом не говори, что я тебя не предупреждала.

Потянула на себя дверь, за которой, как я помнила, находилась длинная лестница в глубокий подвал, такой мрачный и холодный, что там даже в самые жаркие летние дни не таял лёд.

– Бывай, подруга! – Агава глянула на меня с жалостью. – Не поминай лихом. Я запомню тебя такой, какая ты есть. Молодой, счастливой, и наивно полагающей, что жизнь можно прожить без знакомства с восковыми полосками.

Кто такая фру Агустина, я не знала. В последние дни в замке появилось столько новых людей, что я уже даже не пыталась запомнить, кого как зовут.

Сначала это были следователи из МК и личной стражи Императора, которые приехали за местными заговорщиками, и чтобы провести самое последнее расследование. Как будто было, что ещё расследовать. После того, как Мерфи Айерти отвёз признание Бержана Мока во дворец, жандармы быстро изловили всех участников заговора. Надеюсь, даже тех, чьи имена не были указаны в списке, составленном мелким мерзавцем.

Целителя Бирна примерно в это же время выпустили из подвала, и в сопровождении представителя Цитадели зелёных отправили в столицу, где его ждал специальный суд. Говорят, тех магов, что давали присягу помогать людям, а вместо этого умышленно вредили, ждала страшная участь.

Я пыталась узнать подробности у Кузнечика, но она только головой крутила.

– И знать не хочу! Раздавить мерзавца, как гниду об ноготь, чтобы небо не коптил.

Правду мне рассказал Брэд.

– Есть такие смертельные проклятия, Лисичка, от которых не может вылечить даже самый сильный целитель. Проклятье можно оттянуть, разделить между несколькими людьми, чтобы отдача была не такой сильной, а можно перевязать на кого-то другого.

– На того, кто это проклятие наслал?

– В идеале, – кивнул Брэд. – Люди из МК ловят подонков, которые не гнушаются такими грязными методами, но, сама понимаешь, если бы ловили всех, то магических преступлений бы не было. Зачем я вообще тебе об этом рассказываю? Нам разве не о чем больше поговорить? Где мой законный поцелуй?

– Вот он, – я обвила руками крепкую шею и без стеснения, с удовольствием прижалась губами к ямочке на правой щеке моего жениха.

– Не распробовал…

Я фыркнула.

– Это аперитив, а основное блюдо только после того, как ты закончишь объяснять.

– Да что там заканчивать? – проворчал он. – Уверен, у Его Величества есть подданные, чья жизнь ценнее и важнее существования нашего, с позволения сказать, эрэ. А так как проклятия переключать можно только на мага жизни – на целителя, то я точно не ошибусь, предположив, что впереди у Бирна будет много наполненных не самыми приятными ощущениями дней. И, хватит об этом! Целуй меня немедленно, пока никто не видит! Не замок Ордена щитодержцев, а проходной двор! Я уже жалею, что позволил себя уговорить на этот балаган. Надо было просто сходить к венчальной чаше, как это сделала Бренди.

Кстати, Бренди, её муж и дети, родители моего жениха, а вмести с ними дедушка некроманта Джоны, моя матушка и сёстры уже третий день ставили на уши не только замок, но и все его окрестности.

Цветочники, музыканты, повара – десятки поваров! – плотники, портнихи заполонили замок, как муравьи поваленное дерево.

Одна из зал – раньше её называли Рыцарской – была едва ли не до потолка завалена рулонами самых разнообразных тканей, лентами и кружевами. Три десятка швей с утра до ночи корпели над двумя свадебными платьями, и ещё дюжиной – для подружек невест. Для матерей. Для сестёр. Для подруг сестёр. Для…