Тридцать три счастливых платья

Пять лет назад в середине ноября вдруг пошел снег. С утра бесшумно и красиво падал большими ватными хлопьями. Через несколько часов весь Вашингтон спрятался под белой шалью, город и окрестности вымерли: закрылись школы, почти все магазины, рестораны, правительственные и частные конторы.

– Ну и что, что снег, не хочу сидеть дома!

– О'кей! – согласился он.

Мы поехали куда глаза глядят. На улицах было безлюдно, встречались только редкие буксующие в снегу машины.

– Я проголодался, – сказал он, – давай найдем ресторан.

– Мы заблудимся, нас завалит снегом по самую крышу, и мы умрем от голода в сугробе. Все закрыто.

– А мы уже заблудились, я понятия не имею, где мы находимся. Поищи в телефоне.

– Ты умрешь со смеху: я забыла телефон.

И вдруг сквозь сплошную белую стену замерцали лампочки.

– О, наконец-то что-то вижу, – сказал он. – Проверим? Через минуту он вырулил на стоянку перед рестораном.

Двухэтажное здание окружали деревья, покрытые пушистым снегом, а сквозь него мигали золотые огоньки. Ресторан был открыт. Мы выбрали место поближе к окну. В зале мерцал камин, а за окном волшебно и тихо падал снег. Мы пили красное вино, держались за руки и объяснялись друг другу в любви…

Любовь не лампочка: захотел – включил, передумал – выключил. И даже понимая, что ты больше не нужна, не можешь разлюбить вот так сразу и придумываешь своему нежеланию видеть очевидное кучу оправданий. Тяжело сказать самой себе: просто он меня не любит. Мы встретились, когда оба разводились, мы поддержали друг друга в непростой период жизни, мы держались за руки, потому что оба оказались в одинаковой ситуации.

«Может, и не было никакой любви? А только привычка быть с кем-то», – думала я, уставившись в бокал с вином. Тоска по бывшему бойфренду стояла в горле комом.

Я чуть не зарыдала, увидев тот самый столик у окна, вспомнила снег и камин, и непокорная слеза сползла по щеке. Я поспешила вытереть ее салфеткой, пока никто не заметил. Да и замечать-то было некому. В баре, кроме меня, был только один посетитель. Он повернулся ко мне и сказал:

– Я открывал этот ресторан.

Я подпрыгнула от неожиданности.

– Не пугайтесь, – улыбнулся незнакомец. – Давным-давно, когда еще был студентом, я прочитал в газете объявление, что открывается этот ресторан. Принимали всех желающих поработать, а мне карманные деньги ох как нужны были. Я устроился сюда сначала помощником бармена, а потом освоил непростую, между нами говоря, науку смешивать напитки и общаться с подвыпившими клиентами. Проработал вот за этой стойкой несколько лет.

Я даже жонглировать стаканами научился.

И выгнул одну бровь.

Я молча смотрела на него, не понимая: при чем тут его биография и таланты и мои слезы-сопли?

Он тем временем продолжал:

– На втором этаже, прямо над нами, есть прекрасный банкетный зал. Там стеклянная стена с потрясающим видом на холмы. Когда ясная погода, можно даже разглядеть далласский аэропорт и полюбоваться на самолеты, на взлет и посадку. Это так красиво.

Я не заметила, как начала улыбаться.

– А хотите, я вам покажу этот зал? Сегодня мало посетителей, все разъехались на праздники, я уверен, что там никого нет.

«Вот пристал», – подумала я.

– Там еще и рояль есть.

– А вы играете на рояле? – Это была моя первая фраза.

– Я – нет. А вы?

– Тоже нет, – соврала я, чтобы отстал поскорее.

– Thanks, sir, – сказал незнакомец бармену и протянул ему кредитку: – И за леди, please.

– Нет-нет, – сказала я. – Я и сама могу.

– Конечно, можете. А теперь за мной. Я покажу вам весь ресторан.

Мы поднялись на второй этаж, он уверенно шел впереди, открывая и закрывая двери.

И вдруг мы оказались в большом зале, две стены которого были стеклянные. С одной стороны открывался вид на прозрачные крыши первого этажа, сквозь которые можно было разглядеть обеденные столики, между ними высились живые пальмы, упирающиеся кронами в потолок, и пустой бар, где мы только что пили вино.

За другой стеной мерцал Вашингтон. Начинались сумерки, в серой пелене сверкали фонарями мосты; хайвеи вытянулись в красные и белые нити, бесконечно уходящие за горизонт, блестела огнями река. Стрела монумента Вашингтона величественно подпирала небо, как на ладони был виден Капитолий с подсвеченным куполом, белая колоннада Линкольна и ротонда Джефферсона четко выделялись на фоне чернеющего неба.

– Не верится, что это только второй этаж. Вид как с небоскреба.

– Архитектор был не дурак. Видите водонапорную башню?

– Ну?

– Значит, это самое высокое место в округе. Ресторан стоит на холме.