Тридцать второе июля

Дан, разумеется, пребывавший в неведении относительно какого-либо розыгрыша, ошарашено воззрился на неожиданно оказавшийся у его ног огромный короб с весьма оригинальным содержимым. На его вполне логичный вопрос, что это, Горгулья отреагировала не менее логично, поинтересовавшись, неужели он и сам не видит, что это его собственный подарок. Окончательно впав в ступор, Дан некоторое время молча переводил недоумённый взгляд с коробки на Горгулью и обратно, безуспешно пытаясь увязать в голове суть происходящего, после чего высказал предположение о явных проблемах с рассудком у одного из них, а затем попросил напомнить, в честь чего это он так расщедрился. Незадачливая жертва беспощадной шутки, гневное раздражение которой постепенно сменялось возрастающим удивлением, слегка заикающимся неуверенным голосом объяснила шефу, что это награда за заслуги перед издательством, нерешительно добавив в конце, что награда, по её мнению, не совсем справедливая, и выказав желание получить что-нибудь более соответствующее её неоценимому вкладу в деятельность горячо любимого предприятия.

Дан по едва сдерживаемой реакции захлёбывающейся смехом Эдре, всё это время присутствовавшей при странном диалоге, видимо, догадался о происхождении злополучной коробки и напомнил Горгулье о всем известном табу на стоматологический осмотр безвозмездно полученного животного. Он предложил ей в случае недовольства оставить неприглянувшийся презент у него и пойти заняться своими обязанностями. До глубины души оскорблённая женщина, гордо вскинув голову, прихватив уже потрёпанную коробку и злобно фыркнув, посеменила к дверям.

Но сердобольный шеф, сжалившись над бедолагой, окрикнул уже собиравшуюся громко хлопнуть дверью Горгулью и сообщил, что он никому не дарил никаких подарков, а ещё посоветовал несчастной наладить отношения с коллективом.

Но Горгулья, похоже, не вняла умному совету Дана и теперь, судя по всему, ещё больше озлобилась на весь коллектив. Впрочем, я бы на её месте поостереглась – фантазии наших умников хватит и на что-нибудь более масштабное и беспощадное.

– Салют! – в дверь входит Кайя, вырывая меня из задумчивой погружённости в воспоминания.

Она как обычно в приподнятом расположении духа. Никогда не видела, чтобы она грустила. И как ей удаётся всё время сохранять хорошее настроение и лучезарную улыбку? Кайя – ходячий заряд позитива, у неё и внешность под стать характеру: она невысокая, очень фигуристая, даже слегка полноватая, с огненно-рыжей кудрявой шевелюрой на голове. И всегда в какой-нибудь яркой одежде с глубоким вырезом, чтобы привлечь внимание как можно большего количества представителей сильного пола. Сегодня на ней розовое платье в белый горошек. Терпеть его не могу: мало того, что оно само по себе дурацкое, так ещё ни капельки не идёт Кайе, превращая её в какую-то пустоголовую куклу. Но я, конечно же, никогда не скажу ей об этом, чтобы не обидеть. В конце концов, о вкусах не спорят, а я не люблю навязывать кому-то своё мнение.

– Привет! – отвечаю я с улыбкой.

– Не забыла, что у нас сегодня корпоратив? – спрашивает Кайя, поправляя волосы перед зеркалом и корча рожицы своему отражению.

Чёрт! Я и правда забыла! А ведь шеф упоминал об этом на еженедельной планёрке несколько дней назад. Меня нельзя назвать заядлой тусовщицей, не люблю шум и толпы людей, особенно не очень трезвых; а на корпоративах таких как раз полно.

Кайя видит в зеркале, как я морщусь и, повернувшись, вопросительно смотрит на меня. Ей не понятна моя любовь к тишине и покою, она просто обожает тусовки, шум, общение, сплетни, громкую музыку, танцы и всё то, что позволяет ей флиртовать и быть в центре внимания.

– Может, сбежать с работы, пока шеф не видел? Скажу, что приболела, – без особой надежды бормочу я и печально вздыхаю, понимая, что уже обречена тащиться на это неизбежное мероприятие.

– Не выйдет, – весело смеётся Кайя. – Я сама сдам тебя шефу!

– Ну спасибо… – бурчу я, притворяясь, что обиделась.

– Да это для твоей же пользы! Тебе надо немного развеяться, потусить, так сказать, глотнуть жизни!

– А я люблю её глотать в тишине.

Моя весёлая коллега скептически фыркает, недоверчиво глядя на меня, наверное, сомневаясь в здоровом состоянии моего рассудка.

Ладно. Придётся идти. Прикидываю в уме, что туда надеть и стоит ли экстренно записываться в парикмахерскую или я сама справлюсь с укладкой. В итоге решаю, что не буду заморачиваться и пойду, как есть. В конце концов, кому какое дело, как я выгляжу!

До самого обеда мы молча работаем, уткнувшись в свои компьютеры. Кайя всегда работает в наушниках, из которых периодически в моменты полной тишины до меня долетают звуки тяжёлого рока. Она болтает ногой в такт музыке. И как ей удаётся сосредоточиться на редактуре, когда в уши безостановочно льётся мелодия, да ещё такая громкая?