Тридцатая застава

И памяти по себе не оставили, разве что Карл Шмитц иногда вспоминал своих агентов. О Стручковском до него дошли слухи, что тот погиб на границе при возвращении. В действительности Адам был легко ранен во время задержания, а потом, после первого допроса, пытался симулировать помешательство, но безуспешно. Больше всего тревожило Карла отсутствие сведений о Браунице. Он знал, что его родителей гестапо расстреляло, и все еще надеялся, что тот даст о себе весть. Ведь версия об эмиграции по политическим причинам была разработана с дальним прицелом. Если ему посчастливится акклиматизироваться в красной России, он еще послужит paйху.

Комсомольцы

1

Пережитое за последние дни у многих на заставе вызвало тревожные раздумья. Никто из начальства не предъявлял бойцам и командирам каких-либо конкретных обвинений, но люди не могли избавиться от чувства вины за смерть Семенюка. Кольцову казалось, что будь он на месте происшествия да выстави усиленный наряд, — ведь работали люди у самой границы, — можно было предотвратить это бандитское нападение. Еще больше было оснований для угрызения совести у Байды. Он-то мог предупредить людей, когда заметил подозрительное оживление в поместье Кравецкого. При разговоре с Голотой у него даже мелькнула такая мысль: убрать людей из опасной зоны. Потом устыдился, боясь прослыть паникером.

— Не кажется ли тебе, Сергей Васильевич, что мы незаметно превращаемся в обыкновенных чинуш, что ли, как-то обюрократились и полагаемся только на приказ? Ведь за все время у нас не было большого, настоящего разговора с комсомольцами. А это же важнейшая обязанность коммунистов. И на место Семенюка надо избрать достойного человека. Вот давай и проведем собрание, поговорим с ребятами, послушаем их.

— Я тоже думал об этом. Хорошо бы пригласить кого-нибудь из отряда, скажем, комиссара.

— И пригласим, «Солдат» не откажется, — улыбнулся Антон, вспомнив, как пограничники величают между собой Шумилова.

Нелегко проводить большие собрания на границе, где днем и ночью, не зная передышки, приходится стоять на вахте: наряды не отменишь. А почти все бойцы — комсомольцы. Часто даже положенное время для отдыха приходится отбирать у пограничника. Бытующая в армейских частях поговорка «солдат спит, а служба идет» совершенно не вяжется с пограничными условиями. Чувство ответственности за охрану границы здесь господствует над всеми помыслами человека. В любую минуту может прозвучать приказ: «В ружье!», и тогда не до сна и отдыха.

Время для собрания выбрали перед боевым расчетом. Военком откликнулся на просьбу политрука, приехал в Лугины. Старшина Тимощенко все предусмотрел. В последние дни он с особым тщанием осматривал свое хозяйство: его назначили помощником начальника заставы. Это не могло не радовать человека, и в то же время ему почему-то жаль расставаться с прежней должностью. Все здесь делалось под его непосредственным руководством, а зачастую собственными руками. Сумеет ли сержант Егоров, которому поручили исполнять обязанности старшины, усмотреть за всем хозяйством?

И вот они сидят в ленинской комнате. Все минувшие события, горестные и радостные, помогли комсомольцам взглянуть на себя иными глазами, как бы со стороны. Хотя говорил Шумилов об известных всем фактах, сейчас они воспринимались совершенно в новом свете. Задумался Селиверстов, притих балагур Денисенко, опустил голову Великжанов…

…— Много славных подвигов по охране границы вписали в историю заставы ветераны, которые смотрят на вас со стен вашей ленинской комнаты. Я верю, что и вы оправдаете доверие народа, вручившего вам ключи от священных рубежей Родины, — закончил Шумилов в напряженной тишине.

Взоры всех невольно обратились к портрету Семенюка в траурной рамке, память о котором еще так жива.

Потом выступали комсомольцы. Говорили кратко, словно рапортовали, возвратившись из наряда. Пограничная служба научила их дорожить временем.

Кто-то внес предложение пригласить на заставу первых ее командиров, оставшихся в живых ветеранов.

— Учти, политрук, дельная мысль. И немедленно напиши брату, — шепнул Байде Шумилов.

Последним говорил Кольцов:

— Я внимательно слушал ваши выступления. Было сказано много хороших слов. А в слове заложена большая сила, как в снаряде. Но если снаряд не попадает в цель, его сила пропадает впустую. Так и слова. Если за ними не следует дело, что остается? Пустой звук! Скажу откровенно: во многом виноват и я. И как начальник ваш, и как коммунист… Иногда слышу жалобы на трудности нашей службы. Верно, она не легка. А они, — Кольцов пробежал взглядом по портретам, — разве они искали легкой жизни? Им намного труднее приходилось, и никто из них не дрогнул даже перед лицом смерти.

Комсоргом избрали Кирилла Великжанова. Сибиряк с первых дней завоевал симпатии пограничников. И не только искусной игрой на баяне. Вдумчивый, неторопливый. он всегда находил нужные ответы на всевозможные вопросы товарищей.

— Почему не выступил? — окликнул его Байда, о чем-то беседовавший с комиссаром.