Тридцатилетняя война

Это был полный разгром, более страшный, чем поражение имперцев при Брейтенфельде в 1631 г. Юго-Западная Германия без боя перешла в руки имперцев и лигистов. Нердлингенская битва, показав немецким протестантам, что они не могут больше полагаться на шведскую поддержку, заставила их искать примирения с императором. Испанский иезуит Кирога - духовник императрицы - и испанский посол, оказывавшие мощное влияние на Фердинанда II, толкали его на компромисс, чтобы все силы Империи были готовы прийти на помощь Испании в надвигающейся борьбе ее с Францией. 30 мая 1635 г. Саксонский курфюрст подписал в Праге мирный договор с императором. Граф Траутманнсдорф, выдающийся дипломат, посланный императором для ведения предварительных переговоров, искусно преодолел все опасения и возражения Иоганна Георга. Стороны договорились, что духовные владения, захваченные протестантами после Пассаусского перемирия 1552 г. (и которые, согласно реституционному эдикту 1629 г., должны были быть возвращены церкви), могли оставаться в распоряжении нынешних владельцев в течение сорока лет, пока специальная согласительная комиссия не решит окончательно вопрос об их будущем. Хотя, строго говоря, мирный договор должен был касаться только подписавших его сторон, т. е. императора и Саксонского курфюрста, они, тем не менее, заявили, что согласованные условия распространяются на всю Империю, являясь как бы ее законом. Прочие князья приглашались присоединиться к договору, упорствующих предполагалось принудить силой, иноземцев, т. е. шведов - изгнать общими усилиями. Лично для себя Саксонский курфюрст выговорил даже некоторые территориальные приращения.

Пражский договор вызвал оживленные обсуждения и споры как среди немецких князей, так и при дворе императора. Фанатически настроенные католики возмущались фактической отменой реституционного эдикта, непримиримые протестанты огорчались тем, что их права на захваченные церковные владения не признаны окончательно и бесповоротно.

Нердлингенская битва и Пражский мир поставили в новое, крайне неприятное положение кардинала Ришелье. Готова была рухнуть вся французская политика в Германии, построенная на поддержании равновесия во внутригерманскои борьбе и на том, чтобы не связывать себя далеко идущими обязательствами. Император и его союзники явно брали верх, и только открытое вступление Франции в войну могло предотвратить их победу.

Едва лишь гонец прискакал в Париж с вестью об исходе Нердлингенского сражения, как Ришелье, мгновенно оценив ситуацию, изложил свое мнение королю. Ловкий царедворец, кардинал обычно избегал давать Людовику XIII указания в неприкрытой форме, зная обидчивость монарха. Обычно Ришелье излагал королю несколько возможных вариантов решения, стараясь преподнести их так, чтобы Людовик, как бы по собственному разумению, предпочел именно то, что желательно его первому министру. На этот раз для подобных маневров не было времени. Взволнованный Ришелье напрямик заявил королю, что Франция должна немедленно вооружиться, чего бы это ни стоило.

Предстояла большая работа. Налоговых поступлений не хватало даже для покрытия обычных государственных расходов; на случай же войны не имелось никаких денежных резервов и никаких запасов вооружения. Надо было поскорее подготовить большую армию, а Ришелье с полным основанием полагал, что такое скороспелое войско не сразу сможет одерживать победы над закаленными в боях немецкими и испанскими войсками. Французы неохотно шли на военную службу, две трети навербованных разбегалось, и капитаны смотрели на это сквозь пальцы, так как оставляли себе жалованье дезертиров. Не испытанные в настоящей войне французские генералы, которым Ришелье к тому же не доверял, как аристократам, склонным к оппозиции, не шли ни в какое сравнение с полководцами, прошедшими школу Спинолы, Тилли и Валленштейна, мерявшимися силами с Густавом Адольфом, Бернгардом, Горном, Банером и другими лучшими генералами того времени.

Ришелье поспешно заключил ряд соглашений со шведами, Голландской республикой, Савойей и другими, более мелкими государствами, обязавшись оказать им всем открытую военную помощь, и щедро раздавал обещания немецким князьям, чтобы только удержать их от примирения с императором. Франция выставила пять армий: три для наступления в Нидерландах, Италии и Вальтеллине, одну на Рейне, где французы намеревались держаться в обороне, и пятую армию - в резерве. Однако французские войска не решались продвинуться в глубь Германии, и подавляющее большинство немецких князей и городов присоединилось к Пражскому миру.