Тридцатого уничтожить !

- Был уже там, не пускают: спец-о6-слу-жи-вание, - протянул раздраженно Савелий.

- А я кто, по-твоему? - усмехнулся тот. - Пошли-пошли! Ночью, когда работников в ресторане мало, он работает только на обслуживание экипажей. Когда они подошли, швейцар распахнул перед ними двери и даже изобразил на своем лице какоето подобие улыбки.

- Ты посиди немного, я сейчас договорюсь, чтобы побыстрее нас обслужили: через час мне вылетать! - он подмигнул. - Это надо же, наш сержант, оказывается, жив и здоровехонек! - он все никак не мог поверить, что видит перед собой своего бывшего командира.

Да, это был Корягин. Пашка Корягин! В Афганистане он был пилотом, классным пилотом МИ-24, и не раз забрасывал Савелия на задания, а когда его однажды сбили и он чудом остался в живых, то несколько дней находился под командованием Савелия, несмотря на то что был старше по званию. Савелий выводил свою группу после выполнения задания.

В трудные времена, тем более в войну, человек узнается как никогда. Люди, прошедшие войну и побывавшие в таких переделках, это знают. Такие дни, а порою и часы, настолько сплачивают, что люди становятся ближе родных.

Последний раз они виделись незадолго до того злополучного дня, когда Савелий попал в плен.

- Слушай, Савка, я так рад тебя видеть, что не могу слов отыскать, чтобы это выразить! - взволнованно проговорил Корягин, когда их столик был накрыт: нехитрая закуска, шницель, салаты, фрукты и бутылка коньяка.

- Какие тут могут быть особенные слова, Паша? И как я тебе рад! - Он вздохнул и понял рюмку. - За встречу боевых друзей, которые, несмотря ни на что, выжили за Речкой! - Они чокнулись и опрокинули коньяк в рот единым глотком.

Вбросив несколько ломтиков колбасы в рот, Савелий спросил:

- А ты, значит, из военной авиации в гражданскую перешел?

- Так получилось, сержант! - с некоторой злостью ответил Корягин. Мне так и не простили того, что я, угробив машину, сумел выжить!.. - Он стиснул зубы, но тут же улыбнулся. - Ладно, Бог с ними! Мне сейчас совсем неплохо живется! Людей вожу на ТУ-154: в Москву и обратно, в Москву и обратно.

- Стоп! - воскликнул Савелий.

- Узнаю твое "стоп", Рэкс! - улыбнулся Павел. - Можешь не продолжать, улетишь со мной доставлю в целости и сохранности!

- Откуда ты... - удивленно начал Савелий, но тот прервал его:

- Это же элементарно! Человек встречается ночью, в аэропорту, столько лет не виделись, а как только он слышит, что его друг летит в Москву, то сразу "стоп". Господи! Неужели это ты, Савка?! - Они снова подняли рюмки. - За тебя, сержант! Могу себе представить, что ты прошел! Да и сейчас продолжаешь воевать, - он тяжело вздохнул, чокнулся с удивленным Савелием и быстро выпил.

И вновь Савелий хотел спросить, откуда он знает, что он и сейчас продолжает воевать, но сам понял, вспомнив, что Пашка его обнимал и конечно же почувствовал пол курткой и бронежилет, и автомат.

- От твоих острых глаз ничего не скроешь! Но понимаешь... - Он хотел придумать что-либо правдоподобное, но Корягам вновь прервал его:

- Савка, что захочешь сам сказать, то и скажешь! Лично я тебя ни о чем спрашивать не буду! Если воюешь, то, значит, не можешь иначе! Только помни одно: нужен буду тебе не нужно будет кричать! Только шепни, и я буду в тот же момент рядом с тобой! - последние слова он произнес как клятву.

- Спасибо, Паша! - растрогался Савелий и крепко пожал ему руку, потом сам налил коньяк и встал. - Третий тост!

Корягин тоже поднялся, они молча, не чокаясь выпили: третий тост все бывшие афганцы пьют за тех, кто погиб на полях сражений.

После этого они быстро расправились с ужиномобедом-завтраком, и Корягин повел его через служебный вход к трапу своего самолета.

Посадка была уже закончена, и стюардесса, увидев своего командира, облегченно перевела дух и вопросительно взглянула на Савелия.

- Это мой однополчанин! - коротко бросил Корягин, и она приветливо улыбнулась:

- Здравствуйте! Проходите, пожалуйста. Когда самолет взлетел и погасли предупреждающие огни на верхнем табло, к Савелию, сидящему на служебном месте, вышел Корягин:

- Как, удобно тебе здесь?

- Лучше не бывает! - заверил Савелий.

- Есть время немного поболтать. - Корягин сел рядом, и стюардесса, понятливо улыбнувшись, тут же оставила их одних.

В нескольких словах Савелий рассказал ему о своем плене, о шатаниях по загранице, о неожиданном возвращении на родину и о том, с чем ему пришлось столкнуться здесь, на родной земле.

- Послушай, сержант, мне кажется, что вдвоем было бы несколько легче решить оставшиеся вопросы, - осторожно намекнул Пашка.

- Нет, Паша! Спасибо, конечно, за готовность помочь, но у тебя семья - жена, дети. - Он взял его за руку и крепко пожал.

- Жена, дети... - тихо проговорил он. - А ты подумал, как я буду смотреть в глаза этим детям, если с тобой что случится?

- Чему быть, того не миновать! - улыбнулся Савелий. - А вот помочь ты мне все сможешь. Корягин обрадовано взглянул на него.

- Ты говорил, что твой "Жигуленок" стоит и дожидается тебя прямо в аэропорту?

- Так точно, товарищ сержант!