Тридцатого уничтожить!

— Поздравляю вас. Икс-два! Убрать! Все! — он с довольной улыбкой взглянул на Психолога, хотел что-то сказать, но не успел: вновь послышался вызов по рации:

— Четвертый! Четвертый! На связи Икс-три!

— Говорите Икс-три! Четвертый на связи!

— Мы догнали вагон! Его заметили, он жив, но теперь Тридцатому некуда деться!

— Наконец-то! Кончайте с ним! Все! Он повернулся к Психологу и увидел в его глазах сильное беспокойство, но воспринял это по-своему.

Синий «Москвич» шел вровень с последним вагоном, и боевики, получив благословение Четвертого, открыли бешеный огонь из четырех автоматов. Казалось, что вскоре вагон превратится в решето и ничему живому там просто невозможно уцелеть.

А Савелий уже находился в этот момент под вагоном. Когда он увидел машину с боевиками, то прекрасно понял, что деревянная стена не очень надежная защита от автоматов. Он подскочил к противоположным дверям вагона и попытался приоткрыть, но «Волга» прочно заклинила их. Со стороны синего «Москвича» под мощным огнем четырех автоматов проделать то, что им задумано, было нереально. А времени оставалось считанные секунды: в любой момент мог взорваться бензобак его «Волги».

Тут он заметил, что машина сумела несколько повредить заднюю стенку, и Савелий воспользовался этим. Несколькими ударами ног он выбил треснувшие доски и высунулся, чтобы оценить обстановку. Метрах в трехстах он увидел зеленые «Жигули» с боевиками, действовать нужно было быстро и решительно, пока им не очень видно его.

Над головой Савелия пули вырывали куски дерева, а очереди опускались все ниже и ниже, планомерно простреливая каждый кусочек пространства вагона.

Савелий вылез в разлом ногами вперед и, осторожно переставляя ноги, с трудом отыскал какую-то трубу тормозной системы вагона. Не торопясь, перебрался под вагон и устроился между двумя парами колес, чтобы они надежно защищали его от случайных пуль.

Не успел он закрепиться, как и с другой стороны прозвучали автоматные очереди вагон догнала вторая машина. Несколько минут продолжался шквальный огонь с двух сторон по вагону.

И снова Икс-три взял в руки рацию:

— Четвертый! Четвертый! Здесь Икс-три!

— Четвертый на связи! Говорит Икс-три!

— Докладываю: весь вагон изрешетили! Наверняка готов!

— Мне не вагон нужен! — повысил голос Четвертый. — Его голова! Труп, черт бы вас побрал!

— Ноу проблем! — спокойно отозвался тот. — Труп так труп!

Савелий с большими усилиями удерживался за трубу, я его голова находилась в опасной близости к стальному колесу. Казалось, какой-нибудь сильный толчок, неосторожное движение, и он окажется под колесом. Наконец, ему удалось взяться поудобнее и второй рукой.

В кабине тепловоза находились двое: пожилой машинист, со смаком хрустевший свежим огурцом с пышным ломтем казахского лаваша, и его напарник, совсем еще молоденький паренек, который заботливо приглядывал за доверенными ему приборами.

Машинисту что-то послышалось, он перестал жевать, прислушался, потом выглянул в окно и посмотрел назад, но состав был настолько длинным, что он ничего не мог рассмотреть:

— Пашка! — громко позвал он, перекрикивая шум дизелей.

— Чего, Серафим Львович? — повернулся к нему помощник.

— Выстрелы слышал?

— Выстрелы? Слышал, Серафим Львович! Сейчас везде стреляют, — он немного подумал, потом добавил. — А может, учения какие?

Машинист пожал плечами и снова продолжил свой нехитрый завтрак…

Неожиданно Савелий заметил как синий «Москвич» рванулся, опережал состав. Может, подумали, что с ним кончено? Савелий проводил его взглядом, пока он не исчез из вида, и переключил внимание на зеленые «Жигули», с которых продолжали поливать вагон из автоматов. Несколько случайных пуль срикошетили от колес и впились в пол вагона совсем рядом с его головой. Савелий повернулся, чтобы оценить расстояние до страшных отметин, и вдруг увидел синий «Москвич», остановившийся у обочины дороги. Из машины выскочил боевик, которого он увидел у переезда, в его руках был гранатомет.

Граната разорвалась точно в «Волге», и почти сразу же раздался и второй взрыв: взорвался бензобак, и вагон почти мгновенно охватило пламенем от которого Савелий предохранял пока пол вагона.

Однако взрыв едва не привел к трагическим последствиям: вагон сильно тряхнуло, и Савелий чудом сумел удержаться на одной руке, не упав под колеса.

Обозлившись, Савелий выхватил из-за пояса пистолет Крота:

— Получи, гад! — крикнул он и выстрелил в Икстри.

Пуля попала тому в грудь, и он медленно покатился вниз по насыпи, беспорядочно кувыркаясь на острых камнях.

Савелий хотел выстрелить еще и по стоящей машине, но она уже была вне пределов досягаемости, да и вряд ли могла продолжать погоню: дорога круто свернула в сторону от железной дороги.

Свою не угасшую злость Савелий перенес на зеленые «Жигули»: он тщательно, словно в тире, прицелился и выстрелил в водителя. Пуля попала ему в лоб, и он уткнулся головой в клаксон.