Тридцатого уничтожить!

Нежно, стараясь не очень сильно скоблить обнаженное место, он провел несколько рад лезвием ножа, очищая от грязи и пыли, потом положил ладони на очищенное место и прижался губами к дереву. В этом положении он провел некоторое время, что-то нежно шепча лесному исполину, потом замолчал и взглянул вверх, на огромную крону. И дерево, словно откликаясь на его призыв, приветливо покачало ему своими ветвями. Сколько же лет прошло с того дня, когда он в последний раз навещал его? Сколько лет прошло, а дерево помнит его, передает ему свое тепло, свою силу: он это явственно почувствовал.

— Спасибо тебе, брат, — шепнул Савелий и оглянулся в сторону, где через считанные секунды должно было взойти солнце и осветить все вокруг. Савелий быстро подскочил к палатке, откинул полог и нежно притронулся к девушке:

— Вставай, милая, пропустишь самое прекрасное! Лана распахнула свои глазищи и тут же обвила его шею руками.

— Как здорово: вижу тебя во сне, открываю глаза, а ты передо мною!

— Она заразительно потянулась, но тут же воскликнула: — Что? Ты сказал, что могу пропустить самое прекрасное? Ну, уж нет! — она откинула в сторону покрывало и голышом выскочила из палатки. — Как здесь хорошо: тихо, уютно и красиво. Погода — прелесть!

— Лана, ты первая, кого я сюда привез, — тихо проговорил он и кивнул в сторону восходящего солнца: — Смотри! — а сам быстро подошел к самому берегу и опустился на скрещенные ноги лицом к солнцу.

Пожав плечами, Лана усмехнулась, наблюдая за Савелием, потом подошла и тоже опустилась на скрещенные ноги, повторив его позу. Так же выпрямила спину, положила ладони на свои колени и устремила взгляд в сторону солнца.

Деревья были так странно расположены, что солнечные лучи напоминали тонкие лучи лазерных установок, которые медленно передвигались по твоему телу, и там, где они прикасались, становилось удивительно тепло, покойно и приятно: макушка головы, лицо, грудь, живот, ноги.

Тело стало таким легким, свободным, что, казалось, достаточно одного движения — и взлетишь ввысь, как птица, и будешь парить в небе, разбрасывая свое тепло по земле.

Лана постепенно пришла в себя и скосила глаза в сторону Савелия: он сидел с закрытыми глазами, скрестив на груди руки, а его губы что-то шептали.

Когда солнце поднялось настолько, что осветило их полностью, Савелий открыл глаза, вскинул руки в сторону солнца и радостно воскликнул:

— Спасибо тебе, Светило! — Потом склонился лицом к земле, прикоснулся к ней губами, прошептал что-то и громко воскликнул снова:

— Спасибо тебе, Земля!

Лана смотрела на него широко распахнутыми глазами, словно пытаясь понять его, потом сложила руки на груди и в точности повторила все его движения и слова. После этого встала, подошла к нему, опустилась перед ним на колени и поклонилась и ему:

— Спасибо и тебе, милый мой! Никогда не могла подумать, что получу сегодня такое блаженство от слияния с природой. Это какое-то чудо! Я не ощущала себя. Прости, но не ощущала даже тебя рядом.

— Что ты, милая, так и должно быть, если ты ПОВЕРИЛА! — Он подошел к ней и помог подняться на ноги. — Я очень рад, что ты доверилась мне и сказала эти слова! Значит, все будет хорошо.

— Все время хочу спросить тебя и забываю: что это за наколка? Ты что, сидел? Можешь не отвечать, если не хочешь, — смущенно вздохнула Лана.

— Да, меня сажали. Потом разобрались и реабилитировали. — Савелий нахмурился, вновь окунувшись в прошлое, но тут же махнул рукой, словно отгоняя в сторону мысли. — А эту наколку мне сделали в Афгане. Это эмблема воздушных десантников. Видишь, парашют, самолеты.

— А я думала, череп с костями! — рассмеялась девушка. — Когда впервые увидела, даже напугалась. А почему Рэкс?

— Там мы себя так называли.

— На собачью кличку похоже. Ой, извини! — спохватилась она.

— И не подумаю! — рассмеялся Савелий. — У воздушных десантников действительно мертвая собачья хватка и реакция как у хорошей собаки, но… Однажды я прочитал у Набокова, что Раке, со староанглийского языка, означает Король. У них, оказывается, был тоже свой Кровавый Король — Рэд Рэкс, как у нас — Иван Грозный. Хотя и сравнение с собакой меня нисколько не расстраивает, — он подмигнул.

— Ты прав, — задумчиво проговорила Лана. — Иногда собаки намного лучше своих хозяев.

Медальон на память

Как смотрела Лана на него у реки во время восхода солнца! В тот момент Савелию показалось, что их души слились в единое целое и поднялись над землей в свободном полете. Он был уверен, что так оно и было, недаром Лана сказала, что никого и ничего не ощущала вокруг. Так что же смущает его в этой девушке? Контактная, открытая, нежная… и все-таки и все-таки.