Триединство. Россия перед близким Востоком и недалеким Западом. Научно-литературный альманах. Выпуск 1

Хоть убей следа не видно;

Сбились мы. Что делать нам!
В поле бес нас водит, видно,
Да кружит по сторонам.

А. С. Пушкин. «Бесы»

Б.Ф. Ключников, доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института востоковедения РАН

Кризис, который предсказывали и многие годы с тревогой ожидали, грянул. Он властвует уже над всей планетой, над геофинансами, над мировой экономикой. Все больше он теперь ощущается и в процессах глобализации. Катастрофа эта антропогенная, рукотворная. Она охватила, прежде всего, социосферу. На очереди – техносфера и биосфера.

Кибернетики и биологи знают и используют закон Ашби (Ashby). Согласно ему, основной принцип выживания организма таков – отклонения от законов природы гасятся контрольными системами, заложенными в самом организме. Этот закон объясняет, почему в природе монстры не приживаются. Есть мутанты, химеры, паразиты и прочие выродки, но нет чудовищ. Выродки часто бесплодны. Генная инженерия пока не сломила эти контрольные системы. Таких контрольных систем ни в техносфере, ни в социосфере нет. Это объясняет, почему в обществе паразитируют и размножаются мутанты, чудовищные явления. Одним из таких мутантов и стал гипертрофированный финансовый капитал. Он теперь становится преимущественно спекулятивным. В последнюю четверть века финансовый капитал возвел чудовищную, перевернутую финансовую пирамиду: на сравнительно узкое основание реальной, физической экономики и мирового валового продукта, оцениваемого в 60 триллионов долларов, взгромоздилась 400-триллионная пирамида дериативов – диковинных производных, ничем не обеспеченных «ценных бумаг», исчисляемых в бумажных долларах, тоже пустышках. Вот эта-то пирамида и стала ныне рушиться, каскад за каскадом. Вместе с ней рушится виртуальный мир всей долларовой империи Америки. Империя пытается выжить за счет других народов и государств. Целенаправленно стали снижаться цены на сырье, на нефть, газ и металл.

Нынешний глобальный кризис опрокинул неолиберальную монетаристскую модель всемирного торгового строя. Идет национализация банков. Франклин Рузвельт, самый почитаемый американский президент, был провидцем. В спорах с Уинстоном Черчиллем он доказывал, что надо ликвидировать не только колониальные империи, но и торговый империализм, чья идейная основа – «англоголландская либеральная модель». «Она, – предсказывал Ф. Рузвельт, – является причиной мировых войн и социальных катастроф». Рузвельт считал эту модель хищнической, паразитической, противоречащей заповедям христианства. Иисус Христос, кроткий сын Марии, лишь однажды прибег к насилию: бичом изгонял из храма торгующих и менял. Когда Ф. Рузвельта спрашивали: «Вы коммунист? Вы социалист?» Он отвечал просто: «Я христианин и демократ, и я ежечасно подтверждаю это моими делами. Вот и все». Идейное наследие Ф. Рузвельта было опрокинуто Трумэном в первые же дни после смерти президента-провидца, который замахнулся на мировую финансовую олигархию. Именно она, как и предвидел Ф. Рузвельт, привела мир на край пропасти – к первому глобальному кризису. Последний ли он?!

В России падает производство, количество безработных растет. Неолибералы-монетаристы в 1990-х гг. спешно, безоглядно встраивали в мировую экономику народное хозяйство ограбленной, ампутированной России. Уже очевидно: России не удается, как обещали доморощенные монетаристы, остаться «тихой заводью». «За что боролись, на то и напоролись», – многозначительно констатировал В.В. Путин. В России кризисные явления оказались глубже, чем в рушащихся цитаделях капитализма. Что нам еще предстоит? Какие невзгоды, какие удары и беды кризис принесет человечеству? Как с ним бороться? Во всем мире теперь это главная тема, главная проблема. Экономика – это тоже организм, только социальный. Вот и посмотрим на нее так. «Врачи, – пишет Владимир Даль, – зовут кризисом внезапный переворот в болезни, например, пот, рвоту, кровотечение… Кризис – это перелом, переворот, решительная пора переходного состояния»[152]. Да, после текущей тяжелой болезни нам предстоит какой-то переход в неизвестное новое состояние. Как это будет, когда, как долго он будет совершаться, а главное, чем завершится этот переход? Много вопросов и мало, почти нет убедительных ответов. Ясно лишь одно: кризис, как он развивается, затормозил процессы устойчивого развития.