Триэль (СИ)

 - Насколько я понимаю, метод лечения весьма дорогостоящий? – Сразу видно, что Тоньё понимает, в чем корень проблемы.

 - Весьма. Однако, корпорация Вим могла бы себе это позволить.

 Мы замолчали на некоторое время и стали переглядываться. Я будто слышал, как в голове каждого из нас скрипят шестерёнки. Мы с Тоньё уставились друг на друга, а через пару минут игры в гляделки она открыла было рот, но я тут же перебил её:

 - Нет, я понятия не имею чем шантажировать твоего отца.

 - Есть кое-что пострашнее, чем обесцвечивание. – Проговорил Торреш. – Меня приглашали для психологического лечения людей, страдающих самой острой формой проявления генома.

 О чем он? Я знать не знаю, о чём речь.

 - Умственная деградация. Согласно ряду исследований, лет двадцать назад средний уровень интеллекта был много выше, чем сейчас, и дети, неспособные научиться даже произносить слово «мама», рождались черезвычайно редко. Сейчас же таких очень много.

 - А дети не рождаются вообще… - Пробубнил Алистер.

 - Более того, - продолжил Торреш, вздохнув, - резкая деградация может произойти с любым носителем генома. Я видел этот процесс собственными глазами. Страшное зрелище. И это не всё…

 - Существует фактор мутации. – Кивнул Алистер. – Ты видел КИ-СО-7?

 - Да, - кивнул тот, глядя брату в глаза, - и этот феномен происходит не только с носителями генома. Представители элиты страдают им куда чаще, чем обесцвеченные.

 - Что за КИ-СО-7? – Я ничего не знал о таком протоколе.

 - Кожная мутация, влияющая на плотность костей. Ещё неизученная, но взятая под наблюдение. Представителей элиты очень мало, поэтому изучить это явление сложно. Грубо говоря, согласно прогнозам некоторых врачей, - Алистер прикусил губу, - если вовремя не остановить эту мутацию, человек станет похожим на то, что росло в утробе твоей жены. – Он проговорил это очень тихо, понимая, что это – тема деликатная, но сравнение я понял прекрасно. Алистер продолжил копать под мутацию плода и, по-видимому, нашел информацию, которой не торопился делиться со мной. Значит, в мутации плода виноват не наркотик, или не только он.

 - Это страшный процесс, - кивнул Торреш, - среди учёных Гос.лаба ходит слух, неподтверждённый, поскольку всё материалы по тому делу засекречены дальше некуда или уничтожены вообще, что несколько раз была допущена абсолютная мутация, и… - Он покачал головой из стороны в сторону.

 - В общем, - подхватил его Алистер, отставив стакан, - есть специальная группа людей, следящих за элитой, и как только у них появляются первичные признаки мутации, за ними приезжает отряд в защитных костюмах, и больше их никто не видит. Надеюсь, меня вскоре привлекут к этой работе, я хочу узнать об этой мутации. Но это болезнь исключительно элиты.

 - Этим вопросом тоже следовало бы заняться, но элита составляет порядка трёх процентов населения страны. Это до смешного мало. – Торреш откинулся на спинку стула. – Проблема обесцвеченных, которую обрисовал Алистер, куда важнее.

 - Значит, нужно прежде всего заняться геномом. – Тоньё встала из-за стола и принялась расхаживать вдоль и поперёд по узкому проходу. – У кого есть какие-то идеи?

 - Не знаю как с идеями, но сокрытие информации о такой глобальной проблеме - это статья. – Николас облизал губы, посмотрев на меня. – Да и к тому же, если ты вылечил свою жену, уже очень скоро о твоём открытии станет известно руководству.

 - Мы говорим об исцелении всех дорийцев, верно? – Айви будто очнулась ото сна. – А для этого нам нужны средства компании Вим? Почему именно Вим?

 - Они очень богаты. – Это первое, о чем я подумал.

 - А ещё они в ответе за создание генома. – В следующее мгновение выпалила Тоньё. – И за создание проекта 3-L. И еще много за что.

 - Откуда ты это знаешь? – Поинтересовался у неё Алистер.

 - Я – Тоньё Тенчерс. Я всё знаю про этого ублюдка и его компанию. И про Маркуса Суоло тоже. Они ходят вместе в бар по воскресеньям.

 - Мы можем сыграть на этом. – Вдруг осенило меня.

 - На их связи? Нет, ты что. Они оба ученые, их дружба – не секрет.

 - Я не про них, я про нас.

 - Что, прости? – Торреш вскинул брови.

 - Мы можем заявить о себе.

 - Тогда мы покойники. – Тот час пробурчал Цэр.

 - Сколько людей знает о нашем существовании?

 - Не много. В основном это руководители и организаторы проекта, которых в лаборатории чаще всего не было. Кроме Маркуса.

 - А сколько, по их мнению, выжило?

 - Двое. – Ответил Николас. – Я и Тоньё.

 - Мой отец считает, что я ничего не помню о лаборатории и знать не знаю о том, что у меня есть дар. – Сказала Тоньё.

 - Равно как и мой. Когда я объявился, отец сделал вид, будто искал меня долгие годы и вот, нашел. – Кивнул Николас.

 - А кто твой отец?

 - Он был верховным судьёй. Теперь это мой пост.

 - Зачем таким высокопоставленным людям ввязываться в проект 3-L? Кто-нибудь знает, какие цели они преследовали?

 Все отрицательно закачали головами.

 - Тогда раскрыться можем только мы. – Алистер улыбнулся и посмотрел на меня. – Если они руководили проектом, они должны знать о том, что представляет из себя К-7, и одно только упоминание о тебе испугает их настолько, насколько это вообще возможно.