Тригинта. Меч Токугавы (СИ)

Казалось он, опустив голову так, что видна была одна лысина с редкими пигментными пятнышками, пересчитывает собственные пальцы. Мы затаили дыхание. С экрана ощутимым потоком изливалась скорбь. Наконец, старик собрался с духом, и поднял глаза на принца.

- Ваше Величество. Я имею несчастье сообщить о безвременной кончине Вашего отца, короля Оберона. - он выдержал паузу. - Да здравствует король Таранис. - голос у старика был пустой и бесцветный.

Тристан беспомощно оглянулся на меня и на Полди. Затем снова повернулся к экрану.

- Что ты несешь, дядя? Ты пьян, что ли? Сегодня все говорят мне какую-то чушь…

Это защитная реакция - подумала я. Он не может справится - вот так, сразу, поэтому грубит и отрицает очевидное. По виду старика никак нельзя вообразить, что он способен шутить. Тем более, по такому поводу…

- Оберона убили, сынок. Прости, что узнаешь вот так. Мы искали тебя…

- Кто? Кто это был? - Тристан чуть не влез в экран, Полди придержал его за плечо.

- Мы не знаем. В этом-то и беда.

- Я вылетаю домой! - Тристан поднялся.

- Нет! - громовым голосом рявкнуло в ответ. Старик, сказав самое главное, кажется, обрел уверенность. - Ни в коем случае, пока мы не разберемся. Ты под ударом, племянник, так что сиди, где сидишь. Гномы о тебе позаботятся, не дадут наделать глупостей. Не так ли, герр Вёльсунг? - он требовательно посмотрел на Полди. Тот молча кивнул. - Пока неизвестно, каким образом удалось подобраться к Оберону, ты не должен появляться в Аберфрафе. Я обо всём позабочусь, ваше величество. Оберона поместили в криокамеру, так что у вас будет возможность попрощаться. Потом, когда всё утрясется.

Тристан кивнул. Спина его выпрямилась, плечи расправились. Голос окреп.

- На меня тоже было покушение, дядя. Несколько часов назад.

Старик приблизился к экрану. На нас пристально глядели оранжевые, с коричневыми пятнышками, орлиные глаза. Хищные и неумолимые.

- Почему ты сразу не сообщил?

- Моя вина. - Тристан говорил, не отводя взгляда. - Это были Маха с Диргом. Я думал, они, как обычно, просто мутят воду… Я не придал этому значения и теперь отец мертв. Я глуп. Я не могу быть королем. Это всё моя вина.

- То, чему суждено случиться - случится. - слова старика легли, как приговор. - Теперь ты монарх. Король сидхе Эрина. - на последних словах голос его обрел жесткость стали. - Перестаньте распускать сопли, Ваше Величество. Будем готовиться к коронации.

- Не раньше, чем я отыщу убийцу. - упрямо сказал Тристан.

Старик помолчал, жуя губами. Казалось, он пропускает эпитеты, которыми мог наградить племянника.

- Разумеется, Ваше Величество. - Лабрайд сухо поклонился, но потом взгляд его потеплел. - Я знаю, ты не усидишь у гномов. Так что… делай, что должно, сынок, но будь осторожен. Кроме тебя, у меня никого не осталось.

- Да, дядя. Ты тоже… держись там. Аэс сидхе!

- Аэс сидхе!

Экран погас.

Глава 22

ГЛАВА 22

ДЖОВАННИ

Сицилия, замок Сангре де Диос.

…Поднявшись на террасу, я застал Лучано в кресле, созерцающим рассвет. Значит, старик не спускался ночевать в свое убежище.

На коленях дона, укрытых вязаным пледом, уютно устроилась его любимица, египетская мау по кличке Брухинья. Она недавно родила и теперь гордо выставляла сосцы, полные молока, утверждая превосходство матери над остальными, не столь значительными, существами. Дон почесывал ей голову, кошка милостиво жмурилась.

В молчании мы наблюдали, как огненный шар поднимется из океана, и лучи его бегут по воде, от самого горизонта до верхней террасы замка, и заливают её светом. Вампир удовлетворенно вздохнул.

- Еще один рассвет. Это не так мало, как может показаться. Особенно, когда тебе столько лет… - последнюю фразу он произнес сварливым тоном. Осторожно спустил Брухинью на пол, заставив её недовольно рыкнуть, и поднялся. - Пойдем прогуляемся, Чичо. Надеюсь, ты не слишком устал.

Я подал ему руку.

- Нисколько, дон лупе. Я успел поспать во время перелета.

Мы неторопливо пошли вдоль балюстрады. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь витые колонны, расчерчивали мраморный пол на темные и светлые полосы. Легкий ветерок доносил запахи лавра, манильской розы и лимона, растущих на террасах.

Мы оба любили эти часы, когда остров только просыпается, и день еще не испорчен грядущими неприятностями.

Крики торговок, пришедших в порт за утренним уловом, скрип уключин, шорох днищ рыбацких шаланд, вытаскиваемых на галечный берег; крики чаек, дерущихся над рыбьей требухой, радостные вопли детей… В прозрачном, кристально чистом воздухе слышен каждый звук.

- Я недоволен, Чичо. - дон наконец решил прервать молчание. - Мне не нравится, как развиваются события.

- Я знаю, дон Лупе.

- Не терплю неопределенности.

- Полностью согласен, дон Лупе.

- Все эти… союзники. - последнее слово он произнес так, будто оно жгло язык. - Если хочешь что-то сделать хорошо - делай это сам, правильно?

- К сожалению, мы не в силах оказаться в нескольких местах одновременно, дон Лупе. Но поверьте, всё идет приемлемым образом.