Тригинта. Меч Токугавы (СИ)

Нибелунги - самая скрытная раса. Они не любят публичности, не выносят, чтобы к ним приставали с вопросами. "Мы любознательны, но не любопытны" - как сказал в интервью один из них. Фраза стала мемом.

Обычные сведения о гномах, доступные всем: лучшая в мире техника, лучшее в мире оружие и самые дорогие украшения. Всё.

- Полди, - ты видела его на выставке, - друг детства. Наши семьи тесно связаны.

- Значит, его отец тоже важная шишка?

Тристан скрылся в темной нише и теперь возился там, чем-то погромыхивая. Наконец он с трудом повернул колесо ржавого шлюза, приоткрыв его, и мы протиснулись в узкий проем. Там, кроме крошечной площадки и бетонного колодца, ничего не было. В глубину уходила вереница лампочек, и в их тусклом свете виднелась череда металлических скобок, вбитых в стену.

- Нам туда! - подмигнул Тристан и полез в колодец.

Всё страньше и страньше, - подумалось мне. - Теперь вот - в нору за белым кроликом... То есть, бурым волком.

Лезть молча, слыша только свое натужное пыхтение, отдающееся в колодце зловещим эхом, было неуютно, и я продолжила допрос:

- Мы говорили о твоем друге детства... - голос гулко разнесся по трубе.

- Ну да. Полди - сын Гейдериха, короля Нибелунга.

- Ну надо же. Еще один наследник.

Я вспомнила клетчатую рубашку с закатанными по локоть рукавами, видавшую виды жилетку с кучей карманов, оттопыренных всякой всячиной. Кожа в татуировках, темные волосы забраны в хвост... Нос картошкой, хитроватые умные глаза...

- У Нибелунгов нет кровных традиций наследования. Королем становится самый достойный, или, как говорят у них, компетентный. Тот, кого выберет сообщество.

- Весьма похвально... - руки отваливались, швы на спине неприятно тянуло.

Я уже всерьез опасалась, что упаду, потеряю сознание и разожму руки, когда эхо изменилось.

Наконец мы спрыгнули в горизонтальный туннель. По дну бежала узкоколейка, под потолком, насколько хватало глаз, в обе стороны тянулись провода с желтыми лампами в проволочных сетках. Пахло пылью и крысиным пометом.

- Глубоко забрались господа Нибелунги... - пробормотала я, переводя дыхание. В висках бухало, ноги дрожали, но я не хотела подавать виду, насколько мне хреново.

- Их город расположен под сетью метро. - объяснил Тристан. В тусклом свете ламп лицо его казалось мутным белесым пятном. - Питер стоит на слишком вязкой почве, так что гномам пришлось углубиться ниже уровня грунтовых вод, чтобы их всё время не заливало. Это - самая глубокая Шахта в мире.

- Ясно... Слушай, тебе ведь нужно с матушкой разобраться, а мы, получается, прячемся.

- Не прячемся. Предпринимаем стратегическое отступление. Тем более, без Полди я её не найду. Барон прав в одном: хватит бегать по лесам. Пора задействовать тяжелую артиллерию.

Потихоньку мы двинулись вперед. Точнее, куда-то на запад, всё так же шагая по шпалам.

- Послушай... как бы между прочим спросил Тристан, - а ты не хочешь рассмотреть идею вернуться к Ярристу?

Меня будто ударили. Лицо онемело, воздух вдруг нагрелся и загустел. Почувствовала себя раком, брошенным в кипяток.

- Хочешь от меня избавиться? - он остановился, и секунду пусто смотрел на меня, а затем взорвался:

- Да нет же, нет! Никогда так больше не думай! Просто... Видишь же, со мной как? Два покушения за один день.

- А моя жизнь - сплошь розы да песни, ты это хочешь сказать? Забыл о Носферрату? О Вито?

- Я мог бы сказать, что рядом с Ярристом тебе на Вито, да и на Носферрату будет плевать с высокой башни.

- Мог бы. - согласилась я. - Но ведь не скажешь, верно?

Мы снова тихонько пошли вдоль рельсов, молча, слушая шорох собственных шагов. Да еще лампочки над головой иногда негромко потрескивали и мигали.

Через полчаса я не выдержала:

- Я тебе уже говорила, что в любом случае не вернусь! Только не к Ярристу.

- Ты его любишь. Ты любишь его, и поэтому никогда не будешь со мной!

- Конечно, я его люблю! - я задохнулась. - Но... Ты ту ни при чем. Понимаешь, он - как солнце. Когда далеко - излучает живительное тепло, но стоит приблизиться - опаляет. Я... Я просто не могу. Когда я с ним, всё выглядит простым и ясным до предела: я его люблю, отдам за него жизнь, сделаю всё, чтобы он был счастлив. Но его глаза... Эти его прекрасные устрашающие золотые глаза, говорят: ты - ничто. Меньше, чем ничто. По сравнению с вечностью ты - пыль на немытой пятке нищего погонщика ослов. Возможно, ты представляешь некоторую ценность, но это еще надо доказать.

- Согласен, в этом что-то есть. - Тристан начал прихрамывать. Туннель всё не менялся.

А я не могла остановить словоизвержение. Мне еще ни с кем не приходилось говорить о Ярристе, о своих чувствах к нему. Мне кажется, Тристан должен понять. Он - такой же, как я...