Трикстер, Гермес, Джокер

Он замахнулся на шнур топором, но было поздно. Взрыв тряхнул его, и он отлетел назад, прикрывая руками виски, с недоумением глядя на осыпавшее его конфетти из мокрых листьев. Он посмотрел на свои руки: крови не было. Он взял топор и огляделся. Заметив маленькую дымящуюся воронку пятьюдесятью ярдами выше, он бросил топор и огляделся в поисках шнура.

С пронзительным орлиным криком Бешеный Билл набросился на него из-под свисавшей ветви старой ели и повалил. Пока Дэниел выворачивался и вставал на ноги, Бешеный Билл успел отбросить топор от греха подальше. Правой рукой Дэниел наотмашь ударил Билла в грудь, левой — по щеке. Бешеный Билл ссутулил широкие плечи и попытался кулаками прикрыть лицо, одновременно защищая локтями солнечное сплетение. Дэниел ударил его в живот. Билл крякнул, но продолжал держать руки в том же положении.

— Защищайтесь! — заорал Дэниел и снова ударил его в живот. Когда руки Бешеного Билла на секунду опустились, левой рукой Дэниел стукнул его по голове. Бешеный Билл застонал и покачнулся, стараясь удержать равновесие. Он тряхнул головой, смаргивая кровь, текущую из разбитой брови.

— Защищайтесь! — снова выкрикнул Дэниел.

— Она умерла, Дэниел. Ее больше нет.

Левой рукой Дэниел неосмотрительно ударил Билла снизу в скрещение локтей. Боль отдалась по всей руке от костяшек до плеча.

— Ну давай, — негромко проговорил Бешеный Билл, — выкладывай все, что есть.

Дэниел попытался правой рукой попасть Бешеному Биллу по уху, но тот уклонился. Дэниел сделал выпад левой, но в ней уже не было силы; он снова попробовал правой, но Билл закрылся плечом. Дэниел все бил и бил, до тех пор, пока не выплеснул весь страх, всю ярость и боль, и не упал в конце концов в объятия Бешеного Билла.

В лагере Бешеный Билл наложил импровизированную повязку на разбитый глаз, а Дэниел погрузил распухшие руки в холодную воду. Они долго не разговаривали: Дэниел был не в силах, а Бешеному Биллу нечего было сказать. Наконец Дэниел встал, пошатываясь и не поднимая взгляда от своих рук:

— Когда мы снимаемся отсюда?

— Я — утром, — ответил Бешеный Билл. — Можешь пойти со мной, а хочешь, оставайся здесь. Вечером Оуэн будет неподалеку и сможет тебя подвезти.

— А дальше?

— Я отправляюсь в Аризону, вставить порцию пустыни между ушей. Вся эта буйная растительность начала меня угнетать. Склоняет к сантиментам.

— А я?

— А ты можешь продолжать подготовку. Решай сам.

— Подготовку? Я не знал, что меня к чему-то готовят. К чему же?

— Зависит от того, чему ты научился.

— Уф-ф, ладно. Чему я точно научился, так это не ждать прямого ответа.

— Преподавание — серьезная штука, Дэниел. Я не стану рассказывать тебе о том, чего не знаю.

— Тогда расскажите, что знаете.

— Хорошо. Разные люди имеют разное отношение к АМО. В первую очередь, есть так называемые «друзья» — это довольно открытая система взаимопомощи и моральной поддержки. «Друзья» не платят взносов. Другая группа — «сторонники», принявшие членство АМО: они вносят ежегодно свои пять процентов, получают непосредственную прибыль и поддержку от АМО и одновременно обеспечивают их. И наконец, есть «специалисты». Это люди выдающегося ума или таланта, которые продолжают и поддерживают традиционные умения и практики АМО.

— Если я вас правильно понял, меня готовят в «специалисты»?

— В специалисты подготовить нельзя. Специалист — это человек, который овладел редким умением, достиг особого знания. Научить мастерству невозможно. Можно передать какие-то знания, основанные на информации, можно помочь обнаружить скрытые способности, которые стоит развивать — что влечет за собой и определенную опасность, понятное дело. Дальше ты остаешься наедине с собой. Но, как сказал в четвертом веке Синезий: «Знание готово для того, кто готов к знанию».

Дэниел секунду подумал, разминая руки:

— По-вашему, у меня достаточно способностей, чтобы стать специалистом?

— Дэниел, я не даю оценок. Но — да, достаточно, как и у большинства. Видишь ли, в чем штука: когда информацию перерабатывает мозг, этот процесс может тянуться бесконечно. Только пропущенные через сердце и душу, сведения становятся знанием. Впрочем, у общих рассуждений есть один недостаток — их с легкостью опровергают частные случаи.

— Какого рода мои способности? В каком направлении мне двигаться? Я не хочу, чтобы вы приняли решение за меня, но ваше мнение мне важно.

— Не знаю. Хотя чутье подсказывает мне, что из тебя вышел бы высококлассный грабитель. Не подумай, не банальный вор. В АМО таких называют Воронами, «агентами воздаяния», как говорит Вольта. Из всех специалистов АМО одни лишь Вороны имеют право на убийство человека, поскольку в качестве оружия используют исключительно воображение.

— Как это? Они представляют других мертвыми? Или выдумывают какие-то особые способы, ну, например, стреляют в жертву, пролетая на воздушном шаре мимо ее окна?