Трикстер, Гермес, Джокер

Прогулки к реке стали любимейшей частью распорядка дня, который Дэниел придумал сам для себя. Вторым любимым занятием была еда. От свежего воздуха, упражнений и окончательного выздоровления после лихорадки Шармэн разыгрывался невероятный аппетит. Перед тем, как отправиться к реке, Дэниел съедал обильный завтрак, приготовленный заранее. После возвращения в полдень тратил часа два на приготовление ланча и его поглощение. С двух до пяти читал книги из небольшой, но тщательно подобранной библиотеки Вольты, затем посвящал три часа ужину. С восьми до девяти следовали упражнения по исчезновению. Из упрямства или из уважения — Дэниел не сказал бы сам — он внял совету Вольты прибавлять по минуте ежедневно. Это давалось ему так легко, что вскоре наскучило. Дэниелу казалось, что он понял, в чем дело: Вольта шел более сложным путем — разбивался о стену, вместо того, чтобы проникнуть сквозь нее, поэтому у него оставалось намного меньше энергии на саму невидимость. Про себя Дэниел знал, что может легко пробыть в этом состоянии хоть целый час. Те двадцать минут, которыми он вывел из себя Вольту, даже не утомили его.

Впрыгнул.

Выпрыгнул.

Чего проще.

Возвращаясь со своей седьмой прогулки к реке и размышляя о том, скоро ли вернется Вольта, Дэниел заметил крупного оленя, пасущегося на поляне по другую сторону оврага. Таких огромных ему никогда раньше не встречалось. Что-то подсказало ему, что это особь мужского пола: рогов не было видно, но повадки выдавали самца. Подосадовав на собственную несообразительность, Дэниел вспомнил, что сейчас конец марта, значит, рога, сброшенные в середине зимы, только-только начинают отрастать. Овраг, разделявший их, зарос кустами, но для Дэниела это не было препятствием: он исчез и вместо того, чтобы проходить через них, пропустил их через себя.

Вероятно, при исчезновении исчезали также запахи. Когда Дэниел подошел ближе, олень продолжал завтракать, не обращая на него никакого внимания. Дэниел отметил бархатные бугорки на голове оленя и порадовался своей догадке. «Даже если в исчезновениях больше никакой пользы, они позволяют увидеть мир таким, каков он без тебя», — подумал Дэниел. Хотя такая близость казалась в чем-то неправильной: это была неразделенная близость наблюдателя, бесплодная, поскольку недозволенная.

Дэниел распахнул объятия и воплотился, приветственно воскликнув:

— Доброе утро, дружище!

В ответ олень подскочил футов на двадцать, развернувшись в воздухе на девяносто градусов. Он пустился бежать еще до того, как успел приземлиться. Удар копытом, пришедшийся прямо по лбу, сбил Дэниела с ног. Прижимая руки к ране, точно стараясь удержать боль, Дэниел слышал, как самец скачет по холмам, продираясь сквозь кустарник.

Дэниел разглядывал в зеркале свой лоб, когда в гостиную вошел Вольта. Дэниел подпрыгнул не хуже оленя.

— Прошу прощения, — сказал Вольта, — я не знал, что ты уже вернулся.

— Я тоже, — выпалил Дэниел. — В смысле, что вы вернулись.

Вольта прищурился:

— Что это с тобой?

— Ударился.

Вольта подошел ближе, взял голову Дэниела в свои руки и повернул к свету:

— Похоже на след от копыта.

Дэниел высвободил голову и отошел подальше.

Вольта торжественно поднял правую руку, указал трепещущим пальцем на рану и возопил:

— На твоем челе знак Сатаны! Я оставил тебя всего на неделю, а ты успел уже связаться с нечистой силой! Да сгинет нечистый, да скроется тьма!

— Да прекратите вы, — рявкнул Дэниел, — просто меня лягнул олень.

Он ждал, что Вольта засмеется. Вместо этого тот осторожно спросил:

— И как ты себя чувствуешь?

— Нормально, — буркнул Дэниел. Потом он взглянул на Вольту более пристально. Глаза у того потускнели от недосыпа, лицо было изможденным. — Я-то нормально. А вот у вас не очень счастливый вид.

— Неудивительно. Семь дней в ожидании плохих новостей. Подробнее я перескажу тебе эти новости за обедом, а потом мы вместе решим, как поступить.

— Что, совсем плохие?

— Сам посуди. На данный момент ты — единственная наша надежда.

Дэниел не вполне понял, что это означает. Он как раз задумался об этом, когда Вольта спросил:

— Ну, и как копыто?

— Отлично, спасибо. Убежало своей дорогой.

— А представляешь, каково было оленю, когда ты возник из ниоткуда прямо перед его носом?

Дэниел охотнее обсудил бы случаи удачного применения дематериализации:

— Зато, исчезнув, я спасся от медведя.

— Разве я сказал что-то против? Я рад, что в мое отсутствие ты находил время также и для отдыха.

— Кроме случаев с медведем и оленем — в первом я исчез в силу необходимости, во втором — из любопытства и из-за того, что ситуация была очень уж подходящая — я точно следовал вашей программе.

— Спасибо. Следовал из упрямства или из уважения?

— Трудно сказать. И то, и другое.