Трикстер, Гермес, Джокер

Фредди было лет двадцать пять. Его худощавое сложение и точность движений не вязались с пронзительными карими глазами и надписью, тщательно выписанной на мотоциклетном шлеме: «К черту правительство». Вольта сел в кресло и закрыл глаза, а Дэниел заговорил с Фредди о политике — еще до того, как они успели взлететь.

Над Юкайей Фредди заявил, что средний класс в восьмидесятые созрел до настоящей революции: поэтому следует немедленно выбросить на улицу все телевизоры, свалить в ту же кучу входные двери и грандиозно поджечь. Дэниел высказал серьезные сомнения. Они спорили минут пять, после чего Фредди предупредил: «Тебе стоит изменить свою позицию», — и перевел двухмоторный «Бич-крафт» в крутое пике.

Вжатый в сиденье, Дэниел увидел, как под ним промелькнули городские огни. Он ошеломленно молчал до тех пор, пока Вольта не шепнул ему с легким укором: «Я же тебя предупреждал».

Дэниел наклонился вперед и крикнул прямо в шлем Фредди:

— Ты прав! Устроить костер из входных дверей, что может быть лучше? И знаешь что? Процессоры с Word туда же!

— Точно, — завопил Фредди, сделал мертвую петлю, выровнял машину и завершил номер несколькими выразительными «бочками», сопровождаемыми выкриками: «Йес! Йес!»

— А потом, — прокричал Дэниел, — после телевизоров и печатных машинок, сжечь вообще всю бумагу в стране!

— Ты понял, парень, ты понял! Если хочешь написать что-то важное, то, что хочешь оставить потомкам, напиши это на стене, черт побери! Представляешь, на что будут похожи стены мотелей? Настоящие журналы поэзии!

Фредди вскинул руки и с чувством продекламировал:

Когда удавится капиталист последний
С последним бюрократом вместе,
В умах распустятся вишневые сады.

— А когда сгорит вся бумага, — продолжал Дэниел, — люди бросят в огонь свои одежды и будут танцевать нагишом, а потом сядут в круг и будут жарить на костре зефир, пить виски, курить траву и рассказывать сказки, легенды и истории.

— А на следующее утро объединятся в синдикаты и объявят забастовку! — радостно закивал Фредди.

Пока Дэниел и Фредди несли чушь, Вольта поудобнее устроился в кресле: он уважал юношеские амбиции, источник бесконечных возможностей и неограниченного энтузиазма, но в последнее время молодежь стала утомлять его. Он попытался успокоиться и не вмешиваться в происходящее, но при виде Дэниела, смотрящегося в зеркало, его начинало трясти. Мальчишка был талантлив, возможно, даже гениален, но не мудр.

В тысячный раз Вольта спрашивал себя, стал бы он рассказывать Дэниелу об умении исчезать, если бы не Алмаз. Он вспоминал, как Мэдж Хорнбрук, его предшественница на посту в Звезде, во время прощального ужина тронула его за рукав и шепнула: «Помни, принимать ответственные решения — наше повседневное занятие». То, что Дэниел тоже видел во сне Алмаз, конечно, хороший знак — но радости от этого мало. Вольта вдруг осознал, что стареет. Уже постарел.

Двадцать минут спустя Фредди высадил их на окутанной туманом посадочной полоске возле Ила. Он даже не выключал мотора, пока Вольта и Дэниел выходили, и через минуту уже разворачивался над лесом.

Дэниел поднял свою сумку:

— А дальше? Мы пойдем пешком?

— Правильно, — рассеянно подтвердил Вольта.

— Далеко? В какую сторону?

Вольта глянул на него, затем подхватил свой чемодан:

— Сотню ярдов к северу. Там мой пикап.

— Пикап? — пренебрежительно переспросил Дэниел. — Учитывая то, что вы почетный член Звезды, я ожидал как минимум лимузина.

— Пикап — уже достаточная роскошь.

— Что это за пикап? Что-то вроде «кенворта» Улыбчивого Джека?

— Сам увидишь.

Дэниелу показалось, что это самый обычный раздолбанный пикап, разве что шины были совсем новые.

— Бобби поставил бы восемь против пяти, что резина переживет саму тачку.

Вольта подхватил сумку Дэниела и бросил ее в кузов к своему чемодану:

— Нет, не поставил бы. У Роберта достаточно наметанный глаз, он не обманулся бы внешностью.

— Ладно, — снизошел Дэниел, — пятьдесят на пятьдесят.

— Я хотел посадить тебя за руль, но раз уж ты продолжаешь оскорблять это произведение искусства, я сам тебя повезу.

Но едва Вольта включил двигатель, Дэниел ощутил, что пикап прямо-таки задрожал, готовясь рвануть с места — под капотом действительно скрывалось произведение искусства.

Вольта улыбнулся, глаза его по-мальчишески блестели:

— 427-й «крайслер». Машина настоящих контрабандистов, а сразу и не скажешь, а? Но на дороге это совершенная ракета — только ее и видели.

Вольта нажал на газ.

— Вы любите силу, — заметил Дэниел.

— Примененную с толком — да, — Вольта перешел на первую скорость, так что Дэниел смог воочию увидеть применение силы с толком. Он даже не попытался ответить — его голос все равно потонул бы в реве мотора.