Трикстер

«Мы все так реагируем на лагеря, — добавил он. — Даже полностью понимая их необходимость».

Но я не думал о лагерях.

Я определённо не думал о грязнокровках, пресмыкавшихся на земле за электрическими заборами и смотревших на нас как перепуганные овцы.

Отвернувшись от колючей проволоки наверху заборов, я уже начал отмахиваться от слов видящего, но Варлан ещё не закончил.

«Мы все испытываем опасения из-за того, что допускаем такое. Из-за того, что причастны к такому, — он проследил за моим взглядом до колючей проволоки. — Ибо какую бы историю мы ни рассказывали себе, какое бы оправдание мы ни предпочитали, мы ответственны за систематическое порабощение наших собратьев, брат Куэй».

Я слегка нахмурился, пытаясь скрыть свою реакцию от его разума и света.

Если Варлан заметил (а зная его ранг видящего, он наверняка заметил), эта осведомлённость не отразилась в выражении его лица.

Он продолжал тем же терпеливым тоном.

«Какую бы роль эти временные меры ни играли в обеспечении долгосрочного выживания нашей расы, это не меняет сути того, что мы сделали. С твоей стороны было бы мудрым не забывать об этом, маленький брат. Мы должны держать глаза открытыми… не только в отношении зла, которое творят люди, но и в отношении того, что делаем мы сами. Это наше бремя».

Я усилием воли сдержал мысленное закатывание глаз.

Внешне я кивнул, бегло глянув на Варлана.

«Я понимаю, сэр, — послал я. — Спасибо, сэр».

Моё уважение к нему было искренним.

Но чуваку должно быть лет пятьсот, а то и больше.

Он был из другого поколения.

Я не нуждался в лекциях о необходимых мерах или тяготах.

Я всё знал о необходимых мерах. Я всё знал о тяготах.

Организация спасла меня из места, которое было намного хуже этого.

Эти жалкие мудаки с низкими рангами просто не могли существенно помочь нам в плане освобождения нашего народа от человеческих отбросов. Более того, не было смысла говорить им правду. Защита расы, жертва ради всеобщего блага — такие концепции были слишком возвышенными для большинства гражданских, будь то люди или видящие, и не только из-за их безумной наивной веры в способность двух таких разных рас жить бок о бок в мире.

Пока такой суровый мир был необходимостью.

Конечно, это во многом тяжело.

Но необходимо.

Теперь мы приближались к главному бараку работного лагеря, самого крупного среди подобных лагерей в Южной Америке, примерно в сотне километров к северо-западу от Манауса в Бразилии.

Пока мы шли по коридору между двумя заборами из рабицы, я чувствовал свет лагерных видящих по обе стороны от меня — достаточно хорошо, чтобы иметь примерное представление о количестве узников в этой части учреждения. Я чувствовал достаточно, чтобы знать, что они разделены по возрасту: старшие видящие справа от меня, а видящие помоложе — слева. Я чувствовал, что они в основном были мужчинами, и лишь несколько женщин находилось по обе стороны.

Я не желал присматриваться к ним внимательнее.

Серьёзно, а какой смысл?

Я знал, кем они были.

Мысли Варлана вновь раздались в моих.

«Заточение наших братьев и сестёр — это кармический грех, — мягко послал он. — Это создаёт в нас некую болезнь, что бы мы себе ни говорили. Какими бы словами мы ни обосновывали наши мотивы… это тихо ломает нас. Мы можем лишь надеяться, что эта коллективная рана заживёт, как только наша вера будет оправдана… как только мы одержим триумф над человеческой диктатурой».

Интенсивный импульс омрачил его мысли.

«Если такого исцеления не случится, это убьёт нас, брат Куэй. Если мы не исправим этот мир, это убьёт нас… и всё это окажется впустую».

Я прикусил губу, подавляя импульсивное желание заткнуть ему рот.

Я знал, что он пытается до меня достучаться.

Я знал, что он как командир юнита считал своей работой, своей ответственностью обучить нас не только военной стратегии, но и чему-то большему.