Трикветр

— Я боялась твоей обидчивости и горячности. Боялась неосторожным словом задеть твое, прости, незрелое эго. Вспомни, как ты испугался моих слез. О чем я тебе тогда говорила? Нельзя оставлять недоговоренность. Женщинам свойственно раздувать обиду на ровном месте. Наберись мудрости, будь мужчиной. Найди способ погасить ее огонь в зародыше. Иначе, он сожрет вашу любовь. Любая женщина ждет, что муж придет мириться первым. Иногда, нужно просто обнять перед тем как уйти, чтобы спустить пар.

— Я дурак. Лири, прости меня. Моя обида такая надуманная. А ведь Робер говорил, что сам поторопил события вчера. А я его не услышал.

— Поторопил?

— Ну да, он сказал, что рубить легче сразу, а не по частям.

— Ожидание — худшее из наказаний. В этом он прав. — Я чувствовала, что обида ушла. — Прости, Ринн беспокоится. — Снова поцеловала Тора. — Ты понимаешь, что ему пока трудно осознать, что я принадлежу не только ему одному. Прошу, иди. И пусть он зайдет сюда. Ему тоже нужно успокоиться.

Ринн, похоже, караулил за дверью, так быстро он оказался в комнате.

— Ринн, надеюсь, гости не поняли, насколько ты неуравновешен сейчас?

— Ты называешь это неуравновешенностью. Да я взбешен. Какого… вы закрылись от меня?

— А ты не думал, что при таком количестве гостей всегда найдутся посторонние уши, для которых этот разговор не предназначен. — Снова накинула полог, прежде чем начать говорить. — Я не понимала причину обеспокоенности Тора. Это могло быть что угодно. От банальной ревности до чего-то более серьезного. Тебя я предупредила. Успокойся уже. Возьми себя в руки. Ты уже не желторотик-птенец. Намного старше и должен быть мудрее меня.

— Прости, ты хотела о чем-то поговорить?

— Да. Я случайно подслушала конец вашего разговора. Буквально одну фразу. Что значит, соединить жизни?

— Я не хотел пока говорить об этом. Пока не пройдет угроза от Звезды смерти. Но ты ведь теперь не отступишься. Не скажу я, ответ все равно добудешь, а мне перестанешь доверять.

— Тогда рассказывай сам.

— Это не такая уж и тайна для драконов. Проведя обряд соединения жизни, драконы и их избранные умирают в один день. Если избранная — человек, то ее продолжительность жизни сравняется с продолжительностью жизни дракона. Она останется такой же молодой все это время. Есть одно но. В день гибели одного из них погибает и другой. Сейчас угроза жизни любому из нас очень велика. Если умирает айлине, дракон и так не живет долго, уходит вслед за ней. Пока не проведен обряд соединения жизней, моя гибель не станет причиной твоей смерти. Умирать я не собираюсь, не переживай, но случиться в свете последних событий может всякое.

— А как я без тебя?

— Подумай о судьбе Робера и Торера. Они любят тебя не меньше моего. Как они будут жить без тебя? Захотят ли?

— Ринни, мой Ринни, не умирайте, прошу. В моей жизни и так было много потерь. Я вас люблю всех, одинаково. Потерять любого для меня страшнее смерти. — Слезы сами текли из глаз. Я не замечала их.

Робер ворвался в круг неслышимости.

— Риннрион, что ты творишь? Зачем умчался сюда? Это ты довел нашу девочку до слез? — обнял меня, отобрав у дракона. Тот даже не сопротивлялся. — Рия, не плачь, прошу. Успокойся. Все ведь хорошо. Мы тебя любим и не дадим в обиду. Ну же, вытри слезки, девочка. Улыбнись. Вот так, а с этим противным драконом, который посмел тебя обидеть, мы поговорим завтра в зале. Вдвоем поколотим его, чтобы больше тебя не обижал.

— Он меня не обижал. Он успокаивал. Я сама обиделась. Сорвалась. Запуталась. Не знаю. Я так вас люблю. Всех. Не ссорьтесь из-за меня, пожалуйста. И не надо никого колотить, ладно? Я сейчас, я успокоюсь. Ринни, не смотри так виновато. Но ведь после ухода Звезды мы проведем этот обряд, правда? Ты мне обещаешь?

— Я и сам тебя об этом попросил бы. Мы даже можем провести его для всех, если мы все тебе одинаково дороги. Ты простишь, что я не рассказал тебе о нем раньше?

— Уже простила. Признаю твоё право на такое решение. Ты нашел сейчас правильные слова, спасибо. — Мы стояли, обнявшись втроем, когда зашел Торер.

— Опять я последний, да? А меня кто обнимет?

— Иди сюда, мой малыш. И обниму и даже поцелую. Мир? — Меня обнимали три пары рук, и в этом гнездышке мне было так спокойно и уютно, как никогда до этого. Слезы мои высохли, а на мордочке выползла такая блаженная улыбка, что увидь я себя в зеркале, вызвала бы скорую из психушки. Но я была абсолютно счастлива. И пусть весь мир подождет.

Глава 22