Триллион долларов. В погоне за мечтой

– Ну, – произнес Джон, делая рукой жест, повторяющий очертания машины, в которой они сидели, – вы находите наследника состояния Фонтанелли, того, кто должен исполнить пророчество, еще полтысячелетия тому назад избранного для того, чтобы вернуть людям будущее… и первое, что он делает, это покупает нечто столь бессмысленное и излишнее, как дорогущий спортивный автомобиль!

Эдуардо рассмеялся.

– Вы плохо знаете моего деда. Он полюбил вас, и это навеки. Теперь можете творить все, что угодно.

Джон удивленно поднял брови.

– Ох! – Он был тронут.

– Это не считая того, – продолжал Эдуардо, – что вы точно соответствуете разработанной им теории.

– Теории?

– Он на протяжении десятилетий следил за судьбами людей, неожиданно получивших очень много денег. Ну, то, что можно узнать из газет. Он говорит, что те, кто тут же начинает экономить, вскоре теряют свое новоприобретенное состояние. А те же, кто в первую очередь исполняет свою самую безумную мечту, позже в большинстве случаев приучаются правильно распоряжаться собственными деньгами.

– Тогда надежда есть.

– Именно.

Он просто должен был сделать это. Когда он увидел витрину со стоящим в ней красным болидом, с причудливо наряженными манекенами и стандартным черным конем на заднем фоне, в нем словно проснулся голод: он должен иметь такую машину, он хотел вести ее, причем немедленно.

В фильмах подобное всегда происходило просто. А по эту сторону экрана автомобиль должен быть разрешен, застрахован, пришлось побывать в тысяче инстанций, прежде чем он смог на нем уехать.

Эдуардо помогал ему советами и наконец кто-то кивнул: для него сделают все, что должно быть сделано, и формальности подождут. Он может уехать сразу. Все, что от него требуется, – это подписать кредитную квитанцию на невероятно огромную сумму в лирах, что Джон и совершил, не утруждая себя переводом ее в доллары. А затем настал волшебный миг: директор филиала, прилично одетый мужчина с лоснящимися волосами, вложил ему в руку ключи, они с Эдуардо сели в автомобиль, окно витрины перед ними отошло в сторону, и в сопровождении восхищенного концерта гудков они сорвались с места.

При этом Джон никогда не был фанатом «феррари». В сериале «Частный детектив Магнум» ему показалось проявлением излишнего тщеславия то, что Том Селлек разъезжал на «феррари», который в глазах Джона был слишком дорогим и непрактичным средством передвижения. Конечно, он всегда мечтал о какой-нибудь крутой машине как символе того, что он сумел добиться чего-то, как любой нормальный американец, но скорее представлял себе при этом «кадиллак» или, быть может, «порше». Но уж точно не «феррари».

Однако, вспоминая момент, когда он увидел с заднего сидения «роллс-ройса» витрину филиала «Феррари», он понимал, что на самом деле важнее всего было проверить, чего стоят все эти слова. Может ли он, якобы самый богатый человек всех времен и народов, просто пойти и купить себе безумную машину.

Смотри-ка, может.

– И ваш дед действительно верит в это пророчество, не так ли?

Эдуардо кивнул.

– Да. Верит.

– А вы?

– Хм… – Последовала долгая пауза. – Не в том смысле, который вкладывает в это дед.

– А во что вы верите?

– Я думаю, что нам как семье удалось сделать нечто беспрецедентное, сохранив это состояние на протяжении такого долгого времени. А еще я знаю, что оно нам не принадлежит. Что оно принадлежит назначенному Фонтанелли наследнику.

– Мне.

– Да.

– А вам никогда не приходило в голову просто оставить его себе? Я имею в виду, ведь о существовании этого состояния не знал вообще никто?

– Никто. Я знаю, это звучит странно. Но меня так воспитали. Пожалуй, вы не сможете себе этого представить. Я вырос в атмосфере ожидания и планирования, подготовительных работ к определенному дню, дню, назначенному еще пятьсот лет тому назад. Задача Вакки – хранить состояние, оберегать его, преумножать его до того времени, как оно будет передано наследнику. После этого – когда наследник вступит во владение своим состоянием, – мы будем свободны. Тогда обязательства будут выполнены.

Джон попытался представить себе такой образ жизни – людей, чувствовавших себя связанными обещанием, которое дал их предок столетия тому назад, – и вздрогнул, настолько чуждым показалось ему это.

– Вы так это воспринимаете? Как обязательство? Как тяжкую ношу?