Триллион долларов. В погоне за мечтой

– Думаю, вы выросли таким, как именно вы росли, и, скажем так, с некоторого возраста ускользнули от нашего внимания по вполне определенным причинам. – Он покачал головой, и казалось, что он улыбается про себя. – Пятьсот лет подготовки, а затем такой позор. Можете себе представить? После смерти Лоренцо выяснилось, что вся имеющаяся у нас информация о вас – только лишь имя и документы, которым по меньшей мере лет десять. – Он снова захихикал, взял булочку, обмакнул ее в кофе, а затем откусил. – Мы даже не знали, где вы живете.

Джон с трудом улыбнулся.

– Лоренцо был бы подходящим наследником? – спросил он и невольно затаил дыхание.

Padrone качнул головой.

– Да, он подошел бы. Он был умен, даже очень умен, в школе получил несколько премий в области математики… Он восхищал всех нас, признаю. Он подошел бы – явно. Но я ведь уже сказал вам, что не доверяю всему явному.

– Я не получал премий в области математики, – сказал Джон. – Мне даже самые обычные проценты посчитать сложно. И я не блистал умом.

Кристофоро Вакки посмотрел на него.

– Но Лоренцо мертв, а вы живы.

– Возможно, это была ошибка.

– Господь отмеряет наши жизни. Думаете, Господь ошибается?

Джон замер.

– Не знаю, – произнес он затем. – Может быть. Иногда я думаю, что да.

Старик поднес чашку к губам, отпил, задумчиво кивнул своим мыслям, словно не услышав того, что сказал Джон.

– Вы еще молоды, – вдруг заявил он. – Вы еще слишком молоды, чтобы видеть совершенство мира, Джон. Не обманывайтесь. Поверьте мне – вы законный наследник.

– А почему я тогда себя таковым не чувствую?

– Потому что вам только предстоит научиться чувствовать себя так. Вы еще находитесь в состоянии шока. Вся ваша жизнь в корне изменилась, и вам нужно для начала найти свое место в новой жизни. Это совершенно нормально. Вам нужно многому научиться, многое понять, многое узнать, прежде чем вы сделаете этот шаг. Я бы с удовольствием поехал с вами попозже во Флоренцию, – продолжал Кристофоро Вакки, отпив капуччино. – Немного показал бы вам город. И в первую очередь наш архив. Он находится в нашей конторе. Кстати, на протяжении вот уже пятисот лет. Хотите?

«Эти пятьсот лет, – подумалось Джону, – так легко слетают с его губ, как будто он все это время жил и наблюдал. Как будто он – представитель другой расы, расы бессмертных адвокатов».

– Звучит интересно.

– Здесь, в подвале, хранятся микропленки со всеми документами, – заметил Кристофоро. – Но это только микрофильмы. А я бы хотел показать вам оригиналы, чтобы вы получили ощущение времени, всей этой истории. – Он усмехнулся. – При условии, конечно, что мне удастся разбудить Бенито.

– Далековато до работы, – заметил Джон, когда они проехали Лукку и дорожный указатель возвестил о том, что до Firenze[7] еще семьдесят восемь километров.

– Ну, мы работаем не так много, чтобы это нам мешало. – Padrone улыбнулся. – Кроме того, еще Данте описывал флорентийцев как жадных, завистливых и высокомерных людей – так что лучше держаться подальше от этого.

– А почему же вы тогда не оставите Флоренцию совсем?

Кристофоро Вакки неопределенно махнул рукой.

– Полагаю, это традиция. И хорошо смотрится на визитках, когда путешествуешь по всему миру.

Джон кивнул и снова поглядел в окно.

– Тоже вариант.

В остальном они мало разговаривали по дороге. Джон терялся в пейзаже мягких тосканских холмов с виноградниками, фруктовыми садами и белыми виллами, а старик задумчиво смотрел прямо перед собой.

Когда остались позади окраины Флоренции, он дал Бенито указание высадить их на пьяцца Сан-Лоренцо.

– Оттуда недалеко до конторы, и по дороге я могу показать вам некоторые достопримечательности. Пьяцца дела Синьора, Уффици, Дуомо, палаццо Питти, понте Веччио – такова обычная экскурсия. Но я думаю, что мы должны устроить ее именно в субботу.

Джон кивнул. Верно, сегодня суббота. Чувство времени еще не совсем вернулось к нему.

Автомобиль с трудом пробирался через бесконечные пробки, меж колоссальных средневековых домов и наконец остановился перед красным кирпичным фронтоном массивной высокой базилики. Кристофоро попросил Бенито забрать их около половины третьего у конторы, а затем они с Джоном вышли из автомобиля, и «роллс-ройс» под внимательными взглядами прохожих заскользил прочь.

На улицах Флоренции было оживленно. Вся площадь перед церковью Сан-Лоренцо была занята яркими лотками уличных торговцев, среди которых бродили толпы туристов, а гул голосов на всех языках мира перекрывал потрескивание проезжавших мимо мопедов. Стараясь держаться поближе к Кристофоро, который, очевидно, чувствовал себя здесь как дома, Джон пошел за ним к памятнику, окруженному тонкой черной железной оградой, который возвышался в центре площади, словно господствуя над ней. Он представлял собой богато украшенный пьедестал, на котором сидела фигура выше человеческого роста.