Трилогия Айс и Ангел (ЛП)

По крику Андре, несколько мужчин начали расчищать стол, добродушно ворча пьяными голосами. Булл подошел к единственной внутренней двери и открыл ее.

Я увидела до невозможности крохотную комнатку. У окна стояла узкая койка. Оставшуюся мебель составляли три припертых к стене табуретки, и весьма порнографического вида лампа, свисавшая с потолка. Да больше здесь ничего и не уместилось бы.

“Тесновато, но если закрыть дверь, то можно, по крайней мере, добиться некоторого подобия уединения”.

“Это замечательно”, – пробормотала я, заходя внутрь и укладывая свой рюкзак на постель. “Спасибо, Булл”.

Снова покраснев, он поглядел вниз на свои ноги, а затем вышел прочь, что-то бормоча себе под нос.

Взмахнув головой в притворном недовольстве, Айс отступила назад, пропуская мужчину, и присоединилась ко мне, оглядываясь по сторонам: “Совсем не Рица, но, полагаю, мы поместимся”.

Я плюхнулась на кровать, вытягивая ноги и улыбаясь ее шутке: “Я и не жалуюсь. Тепло, божественно пахнет едой, и я собираюсь провести всю ночь на этой узкой постели рядом с тобой. Чего же еще может желать девушка?”

Ее улыбка остановила мое сердце. Затем она наклонилась и нежно поцеловала меня. “Если бы я могла, я подарила бы тебе дворец, Ангел”.

“Мне не нужен дворец. Мне нужна ты”.

Наверное, мы бы еще вечность провели глядя друг другу в глаза, если бы не мой мочевой пузырь, подавший настойчивый знак о своей скорой кончине. Я вскочила с постели. “ Где тут туалет?” – спросила я одними уголками своего рта, совсем не желая быть услышанной.

“Его здесь нет”, – ответила Айс в своей обычной манере.

Уверена, что мои глаза безумно расширились: “Что?! А где же тогда…?”

Смиловавшись над моим отчаянным бедственным положением, лежащая на кровати Айс махнула рукой в строну темного пространства за окном: “Снаружи”.

“Отлично”, – выдохнула я.

И поморщилась от очередной болезненной судороги мочевого пузыря. Полагаю, сейчас уже подойдет что угодно.

***

Обед проходил очень шумно и бурно. Но еда была выше всяких похвал. Мы ели, будучи плотно прижатыми друг к другу: Айс справа от меня, Андре слева. Традиционным отдыхом присутствующих было пересказывать друг другу охотничьи байки, которые достаточно быстро переходили из реальности в сферу небылиц.

Несмотря на очень доброжелательное ко мне отношение, с приходом ночи мне стало немного некомфортно. Пять лет я провела исключительно в женской компании, к тому же с некоторых пор я очень болезненно относилась к пьяным. Постепенно, думаю, в целях самозащиты, я все больше и больше отгораживалась от окружающих меня людей. Айс, как могла, старалась поддержать меня, но в глубине моей души еще были места, о которых она не знала. И это было одно из них.

Тепло пожав под столом мою руку, Айс наклонилась и поднесла свои губы к самому моему уху, заставляя трепетать все мое естество: “Почему бы тебе не откланяться? Попробуй расслабиться и немного поспать. Я скоро вернусь”.

Это обстоятельство поразило меня гораздо больше, чем близость Айс. Я попыталась сконцентрироваться, стабилизируя дыхание, и прошептала в ответ: “Ты уверена?”

“Да. У меня есть несколько важных вопросов, которые необходимо обсудить с теми тремя животными, пока они не ушли. Потом я вернусь и присоединюсь к тебе. Договорились?”

Ее дыхание щекотало мне шею, и я почувствовала, что глаза закрываются помимо моей воли: “О, более чем”.

Она еще раз напоследок пожала мне руку, и я почувствовала ее незаметную всем остальным улыбку.

Через минуту, успокоившись и убедившись, что мои ноги еще в состоянии выдержать мой вес, я медленно отодвинула стул и встала, улыбаясь окружающим: “Ненавижу быть тем самым гостем, что первым покидает вечеринку, но все эти прогулки и превосходный ужин окончательно доконали меня. Думаю, мне самое время отправляться спать. Спокойной ночи, парни. Спасибо за все”.

И под оживленные пожелания спокойного сна я удалилась в спальню, закрыв за собой дверь с чувством огромного облегчения. Толстая древесина заглушала самые громкие крики.

Взъерошив руками волосы, я уселась на узкой койке, распаковывая рюкзак и извлекая бумагу и карандаш с намерением занести все сегодняшние приключения на бумагу.

Но слова как то не складывались, и приклонившись к стене я еще раз оглядела жалкую комнатенку, удивляясь парадоксальности того, что нечто сильно напоминающее времена моего пребывания в Болоте, комната не больше той что была моим домом на протяжении пяти лет, давала ощущение.

Древний тюремный закон гласит, что заключенный проводит все свое время размышляя, как бы вырваться из тюрьмы, освободившись же, обдумывают тысячи возможностей вернуться обратно.

В моем случае это было не совсем так (по крайней мере я очень на это надеялась), поэтому я не могла игнорировать тот факт, что тюрьма давала некоторое ощущение стабильности, которое исходило от того, что всегда было понятно когда просыпаться, когда принимать пищу, что носить, куда идти, что делать и когда спать. Свобода вынуждала к самостоятельным решениям этих проблем, и порой выбор был очень не прост.