Трилогия Айс и Ангел (ЛП)

Когда мы, наконец, въехали на ранчо, бассейн скрылся из поля моего зрения, и я с облегчением вздохнула. Машина остановилась, Рио выключила двигатель и так быстро выскочила из машины, что можно было подумать, что она сидела на осином гнезде или что-то в этом роде

Вероятно, просто компания, в которой ее принудили ехать, сказала я себе, мысленно пожав плечами. Вряд ли я могла винить ее, так как сама чувствовала то же самое.

Выйдя из машины, я увидела, как Рио обступили со всех сторон несколько женщин, которые охали и ахали. Под таким пылким вниманием ее спина распрямилась, плечи расправились, и я довольно злобно подумала, какие же небылицы она рассказывает про свои раны, что перед ней все так кружатся.

Хватит, Ангел. Стервозность – не самая лучшая черта характера, так что засунь ее обратно в ту нору, откуда она вылезла, и оставь ее там, договорились?

С таким намерением, я нырнула обратно в машину, открыла багажник, и стала аккуратно выгружать оттуда свои вещи и складывать их на землю. Потом то же самое сделала и с багажом Корины.

И после этого застыла в задумчивости, не зная, что же делать дальше.

– Как думаешь, они сочтут за невежливость, если мы просто выйдем и представим себя? – спросила я Корину, продолжая наблюдать за Рио и ее поклонницами.

– Не думаю, что это необходимо, Ангел.

И в этот момент я заметила женщину, выходящую из дома. Она была одета в вылинявшие джинсы, белую футболку и черную кожаную жилетку, а ее лицо было наполовину скрыто белой ковбойской шляпой, из-под которой струились длинные, черные волосы.

Глаза слезились от яркого солнца, и я прикрыла их рукой, чтобы получше разглядеть женщину. Чем ближе она подходила к нам, тем более знакомой мне казалась.

– Добро пожаловать в Акалан, Ангел.

Именно ее голос окончательно развеял все сомнения. И даже не уважительное касание шляпы, и даже не ее улыбка, благодаря которой ее черты стали еще более родными.

– Монтана? – ошеломленно спросила я, не в силах поверить. – Это и вправду ты?

– Во плоти, – пошутила она. – Приятно видеть тебя снова. А ты изменилась с тех пор, как мы виделись в последний раз.

У меня навернулись слезы, и я обняла ее крепко-крепко, радуясь тому, что она не избегает объятий. На радостях я забыла, что она, как и Айс, очень сдержанна, и объятия могут причинить ей неудобство.

– Боже, как я рада тебя видеть! – воскликнула я, наконец отодвинувшись от нее и вытерев слезы тыльной стороной руки. – Почему ты здесь?

При ее смехе, я зарделась, запоздало поняв, как именно прозвучал мой вопрос.

– Я хотела сказать… Я думала, что ты в Монтане?

– Да, я была там три недели назад, – подтвердила она, тепло обнимая Корину.

– А что случилось три недели назад?

– Я получила звонок от адвоката, в котором мне живописали все прелести проведения зимы под теплым солнцем Аризоны.

– Донита?

– И никто иной. И так как альтернативой этому была та же самая зима, но по уши в снегу, я решила согласиться с ее мудрым предложением, и вот я здесь.

– Ты приехала сюда ради меня, правда? – спросила я, чувствуя как еще один кусочек мозаики встал на свое место.

– Не буду отрицать, что это было одним из решающих факторов.

– Но твой дом…

Улыбнувшись, она подняла руку:

– Акалан такой же мой дом, как и ранчо в Монтане, Ангел. И даже такой же, как и ранчо на холмах западной Пенсильваниии. Где я нахожусь в какой-нибудь момент времени, не имеет значения. А вот то, что я смогу сделать и кому могу помочь – это имеет значение.

– Но…

Ее улыбка стала еще шире:

– Оглянись вокруг, Ангел. Что ты видишь?

Уступив ее просьбе, я оглянулась вокруг, потом снова посмотрела на нее с приподнятыми от немого вопроса бровями, не совсем понимая, куда она клонит.

– Нет ответа? Тогда я скажу тебе, что я вижу.

Заворожено я смотрела, как она внимательно осматривает окрестности, ничего не пропуская.

– Там, где кто-то может увидеть сухую, безжизненную пустыню и…да, красивых женщин…

– Красивых обнаженных женщин. – Поправила со стороны Корина.

– Замечание принято, – усмехнулась Монтана, – Я вижу надежду, Ангел. Вот так вот просто.

– Надежду на что? – спросила я, искренне недоумевая. Хотя я очень любила и уважала Монтану, я знала ее намного хуже всех тех Амазонок, с которыми дружила. Отчасти это было из-за того, что ее освободили вскоре после моего заключения, а отчасти из-за того, что она была, как я уже упоминала, достаточна скрытый по натуре человек.

– Надежду на будущее. Надежду на сообщество. Надежду на безопасность, надежность и дружбу, – Она пожала широкими плечами. – Надежда так же индивидуальна, как и женщина, которая ее хранит.

Когда она вновь посмотрела на меня, в ее глазах отразилась забота и сострадание, и в то же время они горели страстью ее убеждений.