Трилогия «Арвендейл»

— А ну надсадись! — вновь заорал надсмотрщик и ловко огрел кончиком кнута одного из варваров-арбайтеров, который, по его мнению, недостаточно старательно налегал на свой ремень. Троя и Крестьянина он не трогал. И потому, что они не пытались въехать, так сказать, в рай на чужом горбу (хотя еще надо посмотреть, что это за рай, в который требуется въезжать именно таким образом), ну и потому что, когда он давеча все-таки попытался, для порядку, огреть Троя кнутом, тот быстро сбросил лямку и, подойдя к надсмотрщику, вежливо поинтересовался, по какой такой причине он сейчас получил кнутом по спине. То ли вежливость сыграла свою роль, то ли то, что в момент разговора надсмотрщик болтал ножками в воздухе, воздетый вверх Троевой рукой, ухватившей его за загривок, но больше у него подобных поползновений не было. Тем более что ни со стороны владельца барж, ни со стороны ватажного бурлаков никакой реакции на столь вызывающее поведение чужака и умаление достоинства глыхныгца-надсмотрщика так и не последовало. Да и то сказать — они с Крестьянином заменяли собой как минимум пятерых, а то и шестерых бурлаков, а Арил со своими умениями так вообще пришелся очень кстати, уже несколько раз спасая всю связку барж от посадки на мели, каковыми Помак в этих местах был исчерчен вдоль и поперек. И терять столь ценных работников из-за блажи надсмотрщика ни один, ни другой не собирались.

К ватаге бурлаков они трое пристали в Нью-Ашхоге, до которого добрались на третий день пути с господином Сэмом. Путешествие прошло достаточно спокойно, хотя тюки оказались довольно увесистыми и твердыми. Арил даже ворчал:

— Камни, что ль, несем…

Рабов оказалось не так уж много — шесть человек, четверо из которых к тому же были бывшими глыхныгцами. Двое попали в рабство по решению суда, один — как должник, один — как сам убивший раба и не смогший заплатить за него выкуп. А еще двое — воры, проданные в рабство поймавшей их окружной стражей. И все шестеро уже смирились со своей судьбой и даже не помышляли ни о побеге, ни о бунте. Поэтому четверо настороженных охранников с палками вокруг шести закованных в бронзовые цепи печальных фигур смотрелись несколько… забавно. Трой вообще удивлялся, как трусоват и опаслив местный люд. Даже если кто в таверне, перебрав местного кислого пива или жутко вонючего крепкого пойла, начинал буянить и приставать к окружающим, то эти самые окружающие предпочитали глупо просто лыбиться, втягивая голову в плечи, ну, или в крайнем случае звать вышибалу. Сами же в конфликт не вступали. В империи подобного типчика быстренько успокоили бы ударом по лбу. Беззлобно, но крепко. А ежели не успел сильно достать, то, когда очухается, еще и поднесли бы стаканчик. Для поправки здоровья, так сказать, и в благодарность за доставленную возможность размять кости…

В два часа пополудни они подошли к одному из домов на окраине Нью-Ашхога, рядом с которым находился загон, окруженный высокой, в три человеческих роста, оградой. Внутрь ограды вели крепкие ворота, возле которых стояли два довольно дюжих охранника, вооруженных палками, очень напоминающими дубинки. Потому что один конец у них был окован бронзовыми кольцами. И это было самое грозное оружие из всего, которое они видели в руках людей здесь, в земле Глыхныг…

— Как дела, Пит? — небрежно бросил господин Сэм левому охраннику.

— Все в порядке, господин, — угодливо улыбаясь, ответил тот. — Я гляжу, вы привели еще шестерых?

— Да. И доставил новые колодки. Открывай.

Охранник Пит суетливо бросился к большому железному замку, висевшему на сделанной из толстого дубового бруса задвижке, и загремел ключами. Спустя минуту ворота медленно, со скрипом, распахнулись.

Внутри загона оказалось не слишком людно. Под навесом, устроенным в центре огороженной площадки, угрюмо сидело трое — одна толстая женщина и двое не менее упитанных мужчин. Похоже, все они тоже были глыхныгцы. А у самых ворот играла маленькая, лет четырех, девочка. Трой поначалу даже не понял, что она здесь делает. Причем не только не понял, но у него и вопроса такого не возникло. Просто улыбнулся и вошел внутрь, повинуясь повелительному жесту господина Сэма. Уж больно умильно-благостная была картина — маленькая девочка, сидящая на коленях и лепящая куличики из песка…

— Скидывайте здесь, — приказал господин Сэм.

Трой скинул со спины тяжелый тюк, повел плечами, разминая натруженные мышцы, а затем, повернувшись, подошел к девочке и опустился на корточки рядом с ней.

— Как тебя зовут?

Девочка подняла к нему личико и доверчиво улыбнулась:

— Иния. А тебя?

— Меня… — Трой запнулся. Называть свое истинное имя было опасно, а врать не хотелось. — Зови меня Странник.

— Странник? — Девочка удивленно расширила глазки. — Какое у тебя интересное имя.

Трой, улыбаясь, кивнул:

— Сам иногда удивляюсь…

Девочка старательно слепила очередной куличик и протянула его ему на своей испачканной в мокром песке ладошке.

— Угощайся.

— Спасибо, ты очень добрая… — серьезно ответил Трой, принимая куличик.