Трилогия «Хроники Сиалы»

Лоси бежали весь день, лишь дважды останавливаясь по просьбе дриад. Похоже, зверюги нисколько не устали, несясь напролом через самые глухие лесные чащобы, чего не скажешь о нас, сидевших на их спинах. Дриады с нами почти не разговаривали, отделываясь лишь короткими ничего не значащими фразами. Лишь с Эграссой маленькие Дочери леса были подчеркнуто вежливы и приветливы. На Кли-кли они вообще внимания не обращали, да и гоблинша не очень-то этого жаждала. Все последнее время она была очень задумчива и печальна. Уже ставшее таким привычным дуракаваляние кончилось. Шут исчез, умер. Кли-кли стала сама собой, и это было очень непривычно. Если честно, я ловил себя на мысли, что начинаю скучать по никогда не унывающему шуту Кли-кли.

Краткий перерыв вновь сменялся бешеной лосиной рысью по осеннему лесу. Животины словно от огня бежали, только успевай держаться. Хорошо, что мне хватило ума вернуть Эграссе его красту. Вряд ли в компании дриад нам что-то угрожало, так что нужды в оружии не было, а после того как эльф взял у меня копье, удерживаться на лосе стало гораздо проще

Останавливались лишь в сумерках, да и то это было желание дриад, а не лосей. Мне показалось, что наши рогатые лошадки, дай им волю, смогли бы бежать без устали пару деньков и никакая темень их, похоже, нисколько не смущала.

* * *

Костер горел, Мумр тихонько наигрывал на дудочке. Я уже и думать забыл о том, когда последний раз слушал игру Фонарщика. Дриады, впрочем как и лоси, исчезли в ночном лесу, предоставив нас самим себе. Солнечный Зайчик сказала, что они будут неподалеку, так что нам нечего волноваться.

– Куда они уходят? – спросил Угорь, когда незатейливая мелодия дудочки окончательно затихла.

– Дриады уходят разговаривать с лесом, – немного помолчав, ответил Эграсса. – Узнают новости, советуются, может, еще что-нибудь. Не знаю... Ни мы, ни орки так и не научились слушать лес. Так что мне нечего вам рассказать. Может, Кли-кли знает больше.

– Да нет. Я знаю столько же, Эграсса. С лесом могут разговаривать лишь его Дочери. Ну и флини... иногда. Наши старики говорят, что раньше гоблины могли разговаривать с Заграбой, но это в прошлом. Теперь лес молчит, и нам для разговоров остаются лишь самые болтливые из лесных духов... Слишком многое оказалось утеряно в Седую эпоху...

Кли-кли замолчала и уставилась в огонь.

– Халлас очнулся! – крикнул Фонарщик, ходивший проведать гнома.

Халлас действительно пришел в себя и теперь, привалившись к дереву, осторожно ощупывал повязку. Заметив нас, гном криво усмехнулся и зашипел от боли.

– Кто мне накрутил такое чудо?

– Лежи, Халлас, – подскочила Кли-кли. – Тебя ранили.

– Раз говорю и жив, значит, не серьезно, – хмыкнул гном, но повязку теребить бросил. – Как это меня так?

– Ты ничего не помнишь?

– Да помню что-то, – задумчиво протянул гном. – А подземная бездна! Голова кругом идет, и рожа вся огнем пылает! Чего молчите? Крепко он меня зацепил?!

– Ты глаз потерял, – жестко сказал Угорь, решив ничего не скрывать от гнома. – Досталось тебе здорово. Если бы нам не помогли, по тебе бы уже пели "Прощение".

Халлас пожевал губами, подумал:

– Значит, мне повезло. Глаз не башка – проживу как-нибудь... А где Делер? И милорда Маркауза что-то не видно... Чего замолчали-то?

– Им повезло меньше, чем тебе, – вновь произнес Угорь. – Они погибли.

– Делер... Как? – прокаркал гном. Угорь рассказал.

– Оставьте меня, – дослушав рассказ, буркнул гном и отвернулся.

Фонарщик собрался что-то сказать, но Угорь лишь едва покачал головой. Мы вернулись к костру, но Кли-кли, несмотря на просьбу гнома, осталась рядом с ним.

– Они были очень дружны. Даже странно, – грустно проговорил Угорь, Когда Счастливчик пришел к Одинокому Великану, они с Делером чуть друг друга не пришибли. А потом так случилось, что десяток Халласа попал во время рейда в засаду рачьего герцога. Орденский маг их подвел. Гнома должны были вздернуть, но Делер его вытащил чуть ли не с эшафота. С тех пор гнома и прозвали Халласом. Они с карликом были не разлей вода, хотя и дня не проходило, чтобы не поругались...

– Вы как хотите, а я иду спать, – вздохнул Мумр, подхватывая свой биргризен. – Завтра опять целый день скакать.

– Эграсса! – Я достал из сумки Ключ. – Думаю, лучше, если ты возьмешь его себе.

Эльф посмотрел на Ключ и, молча взяв, повесил его себе на шею.

– Какие они, Гаррет?

– Кто?

– Створки. Я задумался:

– Я не смогу это описать.

– Понимаю. – Эльф неожиданно улыбнулся. – Их никто не может описать. Наверное, когда-нибудь придется спуститься и увидеть творение рук мастеров моего народа. Там ведь очень красиво, правда?

– Не всегда, – осторожно ответил я. – Я не сторонник красоты, которая может укусить, если ты понимаешь, о чем я говорю.

– Говорят, там много сокровищ. Ты много прихватил с собой, Гаррет? Уголки губ гарракца дрогнули в едва заметной усмешке.

– Не так уж и много, – вспомнив о пропавших изумрудах, буркнул я. Все, что я вытащил из Храд Спайна, отняли орки

– Сочувствую, – произнес Эграсса. Интересно, он насмехается или серьезно?

– Эграсса, можно задать вопрос? – Я решил сменить тему

– Попробуй.