Трилогия Мёрдстоуна

И вот, когда уже кажется, что Злодей неизбежно завладеет Амулетом, Покет разыгрывает виртуозную комбинацию.

После марш-броска в тяжелых доспехах огнельтов томит жажда. Не успевает Морл остановить их, они припадают к Источнику Зидора и напиваются вдосталь. Начинается оргия, в которой общая атмосфера слезливого товарищества перемежается вспышками спонтанного насилия и примитивными песнями. (Филипу вспомнилось, как однажды, довольно давно, в Вортинге он наткнулся (и быстро бежал) на толпу байкеров, нагрянувших на побережье Суссекса, чтобы накачаться пивом и волшебными грибочками до потери человеческого облика.)

Шум вакханалии огнельтов будит Громкобрёха, отсыпающегося после вчерашней попойки в своем грязном гроте над Источником. В ужасе обозрев царящий внизу кошмар, он обращается в бегство — но не прежде, чем Морл замечает его.

Преследуемый могущественным некромантом, Громкобрёх бежит по узким извилистым каменным туннелям, известным только веднодианцам. И с каждым шагом Амулет на его грязной, сальной груди наливается тяжестью, точно помогая его преследователю. Дважды, трижды Морл швыряет в убегающую тень противника смертельные заряды Трансформирующего Заклятия, но промахивается, лишь выбивает из стен вокруг град каменных обломков, которые на лету превращаются в металлических уховерток и с писком и топотанием растворяются в темноте.

Обливаясь потом, весь наэлектризованный паникой, Громкобрёх вылетает на широкий скальный карниз над головокружительной пропастью. Занимающаяся заря полна грохота, ибо слева, совсем рядом, выступ теряется в пенных струях водопада, что низвергается с плато высоко над головой и обрушивается на Тарн Горн далеко-далеко внизу.

Постанывая от страха, Громкобрёх на нетвердых ногах спешит к водопаду. Ему известно то, чего, как он надеется, не ведает Морл: что за завесой воды карниз продолжается и выводит к череде неровных, грубо выбитых в камне ступеней, которые, в свою очередь, ведут к нижнему лабиринту пещер и туннелей.

Однако не успевает отчаявшийся веднодианец сделать и несколько шагов, как останавливается, скуля от ужаса.

Из теней водопада появляется сперва Кадрель, а за ним Премудрый. Кадрель с мрачной улыбкой выхватывает из ножен Квид Харел. Громкобрёх поворачивается бежать, но, отпрянув, прижимается к скале, увидев шагнувшего на карниз Морла. Одним небрежным мановением руки Морл приковывает Громкобрёха к каменной стене скованными мыслью наручниками. Принц и некромант меряют друг друга горящими ненавистью взглядами.

Далее следует неизбежный в традициях Меча и магии обмен насмешками и подначками. Филип торопливо пролистал их.

После заключительной реплики Морл воздевает руку и обрушивает на Кадреля полновесный разряд Заклятия, но принц отражает его, выставив перед собой Квид Харел. Смертоносная энергия, рикошетом отскочив к небесам, попадает в буревятника — и злополучная птица, превратившись в свинью, с неистовым визгом несется вниз, навстречу гибели на острых скалах, обрамляющих воды Тарна. Однако удар Заклятия по магическому клинку столь силен, что от отдачи и сотрясения Кадрель падает без чувств.

Морл снова воздевает руку для coup de grace[13], но отшатывается с воем — каждая клетка его тела сотрясена зарядом, вырвавшимся из посоха Гар-Беллона. Чудовищным напряжением воли Черный Некромант собирается вновь и поворачивается к своему Древнему Врагу.

Премудрый — старый, как мир, седая борода всклокочена, белоснежные одежды опалены и измазаны углем — кажется неровней Антарху, мускулистому и величественному, облаченному в зеленые с серебром доспехи; но Филип знает, на кого бы поставил в этом поединке.

Проза Покета набирает головокружительную скорость и размах — он живописует решающую дуэль Добра со Злом. Мёрдстоун смутно припоминает, как яростно извивались письмена по экрану, как пальцы его лихорадочно носились по клавиатуре, еле поспевая переводить.

Поединок ведется на физическом, метафизическом и магическом уровнях. В одном особенно ярком абзаце два чародея превращаются в черного аллигатора и белого крокодила, сцепившихся в свирепом объятии, и под пенными струями водопада мелькают острые когти и клыки.

— Чтоб я сдох, — пробормотал Филип, — да это ж Шерлок Холмс и Мориарти на Рейхенбахском водопаде! Покет сплагиатил. Хотя как он…

Наконец над грохотом водопада звучит торжествующий рев. И победитель — Морл, хотя и неузнаваемо изуродованный. Весь он чудовищно асимметричен, а передвигается рывками и подергиваниями, словно ноги его не в ладу друг с другом. Некогда прекрасное лицо обезображено: вся левая половина стянута серебристой чешуйчатой коркой, шрамом, образовавшимся поверх обгорелой плоти. И оттуда глядит ярко-оранжевый, лишившийся века глаз. Левое плечо вздернуто почти до самого уха, от которого остался лишь рудиментарный обрубок, а правая рука заканчивается изогнутыми кожистыми когтями.