Трилогия о Хане Соло

— В полном, Хан, — откликнулась она. — Я скоро буду.

Кореллианка поднялась и стала мерить комнату медленными шагами, обдумывая слова, сказанные им ранее. Они будут вместе... навеки. «Да, — подумала она. — Мы будем вместе. Мы будем стоять друг за друга, вместе сражаться, и мы сокрушим Империю. И если нам придется ради этого чем-то пожертвовать — мы сделаем это без сожаления».

Она не сомневалась, что Хан все поймет про сокровища и деньги. Он притворялся таким меркантильным, но в душе он был совсем другим...

Мысли ее успокоились, решение было принято, и Брия вернулась в спальню...

Пятую колонию Илизии озарял закат. Красноватые лучи низкого солнца пробивались сквозь многочисленные разрывы в плотных облаках, бледными иглами пронзая небо. Одетые в робы паломники собирались на берегу Моря Надежды, чьи неспокойные волны, казалось, хотели смыть с песка их длинные тени.

Потарза, главный сакредот колонии, поднял угловатую голову и, медленно покачивая рогом, оглядел толпу. Его выпуклые глаза наливались кровью, выпирая из сероватой морщинистой кожи. Через мгновение он воздел короткие руки к небу, и церемония началась.

— Единый есть Все, — завел он рокочущим гортанным голосом на родном языке.

Пять сотен голосов вторили ему:

— Единый есть Все.

Тем временем в четвертой колонии на другой стороне планеты уже наступила полночь. Темные облака скользили по безлунному ночному небу, скрывая звезды и делая ночь еще чернее. По стене штаба жрецов с тихим хитиновым шуршанием беспорядочно сновали илизианские насекомые.

Ной Ваглла, сама похожая на насекомое, выбралась на гладкий пермакрит и, задержавшись на миг, чтобы прогрызть дыру в решетке, пролезла в окно. А потом сжалась, замерев на подоконнике.

Из глубины комнаты она расслышала сопение и храп спящих жрецов, по чью душу она явилась. Джабба хорошо заплатит за убийство — достаточно, чтобы она смогла когда-нибудь вернуться к своему народу. Гигантские тела висели в своих спальных гамаках, наполняя тесное помещение мускусным запахом. Крошечная хиаллпийка влезла на ближайший ремень гамака и замерла над огромной головой. Т’ланда-тиль пошевелился, заставив ее испуганно отпрянуть, но через миг снова захрапел. Ваглла подобралась ближе.

«Это будет несложно...» Большими жвалами Ваглла выхватила сосуд, привязанный к ее спине, и выдернула щупальцами затычку. Джабба сам проверял вещество. Стоит уронить на нижнюю губу сакредота лишь каплю яда средж-птан, и он умрет мгновенно, тихо и легко. Втянув несколько задних ног, Ваглла подобралась ко рту жреца.

— Все есть Единый, — распевал Потарза.

— Все есть Единый.

Аякс Фва, вифид-убийца и охотник за головами, поджидал в коридоре, ведущем к подземным грязевым бассейнам седьмой колонии. Несколько утомительных недель он провел паломником, сливаясь с толпой, в то время как все его инстинкты кричали прекратить это безумие, прикончить этих мерзких муфрид — и поминай как звали. Но хатт назначил сроком сегодняшний день, а Фва желал получить все, что ему причиталось.

Из темноты внизу доносились голоса т’ланда-тиль, и Фва расслышал их характерную шаркающую походку. Убийца проверил два миниатюрных бластера, которые тайно пронес в здание. Заряд был полон.

Ему пришло в голову, что кредиты, которые скоро ему достанутся, были не столько платой за заказ, сколько подарком. Безопасность в седьмой колонии оставляла желать лучшего.

Фва уже видел, как они идут, и вжался в углубление неровной стены. Как он и предвидел, это оказались его мишени — мужчины-сакредоты. Его чувствительные ноздри чуяли их запах.

Они подходили все ближе и ближе...

Фва выпрыгнул с яростным криком, вскидывая бластеры. «Целься в глаза!» — велел он себе, паля в первую жертву.

— В служении Всем да возрадуется каждый Единый.

— Да возрадуется каждый Единый...

Туга СалПиво, кореллианский космический бродяга и мастер на все руки, задержался на миг на краю илизианских джунглей и оглянулся. В самых первых лучах рассвета восьмая колония виднелась лишь серым пятном. До восхода оставался еще час. СалПиво осклабился и вытер пот с лица, уловив запах кислотного порошка вомм на собственной руке. Ему не терпелось увидеть взрыв...

Было очень тихо. Не слышно было даже шорохов джунглей. Ветер молчал.

СалПиво ждал, убеждая себя не моргать. Когда из спального зала т’ланда-тиль выплеснулось ослепительное оранжевое пламя, звук достиг его не сразу, и кореллианин успел подумать: «Словно во сне...»

А затем на него обрушились шум и грохот, какофония криков и стонов, едва не сбившие его с ног. «Неплохо сработано, — похвалил он сам себя. — Я вернусь на Пойтту раньше, чем стихнет огонь...»

— Мы приносим жертву Всем. Мы служим Единому.

— Мы служим Единому...