Трилогия «Сварщик» в Русской Америке Книга 1: "Сварщик" с Юноны

Пошли пить привезенный мною свежайший чай, пуд которого я презентовал механику к его вящей радости, и тут я поинтересовался: - Иван Петрович, а давайте-ка сделаем наш общий светоснимок, - и показал ему как образец тот, что видел Демидов. Кулибин живо заинтересовался и мы снялись прямо в горнице за самоваром. Пользуясь случаем я посетовал, что светописателю приходится вручную возиться с крышкой на светописце, чтобы сделать снимок, что плохо влияет на качество получаемых светокартин, вот бы придумать механический затвор: в виде диафрагмы или шторки, который отмерял бы время точными порциями. Кулибин ощупал аппарат, мы открыли заднюю стенку, показали устройство, механик-самоучка поразился простотой, предложил ряд усовершенствований, обещал такое приспособление изготовить. Мы переглянулись с Лангсдорфом и я спросил, может ли господин механик изготовить пяток улучшенных светописцев и получили заверения, что к октябрю сможем забрать.

А на десерт, так сказать, я выложил на стол рубик, показал как работает. Иван Петрович молча встал, глянул на головоломку с одного боку, зашел с другого, оглядел сверху, потом взял и проворно собрал, я аж сморгнул от изумления. А морщинистое лицо механика пробороздили лучики улыбки: - Ну, твоя Светлость, благослави Тя Бог, потрафил старику! Теперя есть чем голову вечерами занять.

А пока я, памятуя о поразительной бескорыстности механика, попросил его помочь оформить привелегию на монокуляр и бинокль, получил горячее согласие, оставил полную оплату за первую партию в двадцать штук и светописцы, а сам со-товарищи со спокойной душой поспешил в Санкт-Петербург.

Глава 15: Наконец Питер!

в которой Савелий не мешает Резанову

Ощущение, что дом принял, возникло сразу едва я вступил в прихожую: вихрем вылетел и повис на мне сынишка Резанова, пятилетний Петька, следом степенно вышла девочка помоложе, которая держала за руку совсем малышку с пальчиком во рту, смотревшую с любопытством и страхом - меньшая дочка Резанова, четырехлетняя Ольга. Меня сразу отпустила напряжение, которое росло весь последний участок пути, в то время как Резанов справа, в моём теле в нашем общем теле напротив, всё больше Успокаивался.

Потеплело на душе и у меня, когда облепили карапузы. Чтобы отделаться от этой напасти, пришлось выдать Каждому по кубику рубику. К слову сказать, через полчаса неведомым образом все 3 игрушки приняли вид груды запчастей, кучки маленьких сломанных деревянных кубиков. Теперь-то я понял, что я не был одинок, когда в детстве расчленял игрушки, которые взрослые не додумались как разобрать.

Следом за детворой с теплой материнской улыбкой появилась их гувернантка.

Фернандо, который балагуря следовал за мною, завис словно в моё время тугодумный компьютер. Несмело, что последнее время ему не свойственно, дёрнул меня за рукав и шепнул: - Сеньор Резанов, Представьте меня сеньорите.

- Ах да, Акулина, прошу любить и жаловать: это мой секретарь, Фернандо. Фернандо, это гувернантка моих детей и экономка дома, властительница дома этого, - Я обвел рукой обширные владения, - Акулина Игнатьевна.

Дом сиял чистотой и порядком, но и теплом, мягкостью от него веяло - чувствовалась женская рука.

Фернандо по неистребимой испанской привычке, изящным жестом скинул берет, Однако косясь чтобы перо в очередной раз не сломалась, взмахнул и поклонился как истинный Идальго: - Рад знакомству, сеньорита А-ку-ли-на Иг-на-то-вна, - старательно выговорил незнакомое имя.

- Николай Петрович, что это он лопочет? Какая такая сеньорита? - улыбаясь спросила домоправительница.

- Это в их краях означает девушка, - пояснил я гувернантке, та зарделась, а я повернулся к парню:

- амиго, Фернандо, друг мой, Акулина не сеньорита, а сеньора. А вон её девочка четырех с половиной годков Наташа.- лицо парня поблекло. Но следующие мои слова опять включили в нём электричество, словно сработал выключатель: - К несчастью, её достойный супруг погиб в схватке с немирными горцами на Кавказе, мы с покойной моей супругой уговорили её воспитывать наших сынишку с дочуркой, Вот теперь она живёт здесь, управляет домом в моё отсутствие.

Парень глядел на молодую женщину во все глаза.

Сидор, который оказался наконец дома, принялся расселять прибывших с хозяином, а я с размякшим камергером внутри принялся за громадье ожидающих дел.

Всю инициативу я отдал покуда Резанову, поскольку в городе плохо ориентировался, этот Санкт-Петербург совсем не тот, что в моё время.

К моей радости Резанова ждал пакет с привелегиями на светописец из Австрии, Германии и Англии. Лангсдорф незамедлительно упылил с неразлучной треногой светописца и в сопровождении двух пыхтящих слуг с неподъёмными чемоданами, под завязку набитыми светоснимками в Академию наук, да по другой своей научной братии.