Трилуна. Ведьма Сардагана (СИ)

— Кимера. — Леонесса сделала вид, что выбирает яблоко покрупнее, так как жирный повар стал кидать в их сторону подозрительные взгляды. — Лучшего шанса не представится. Мы должны бежать, как только вернется Яр Нуриэль. Наверняка, он будет не в лучшей форме после нескольких дней разведки, поэтому спать будет крепко. Проход сквозь гору не так уж тщательно охраняется. Всего-то три колдуна. Я вчера всю ночь не спала и знаю, что в полночь дозорные меняются. И у нас будет всего пара минут, чтобы проскользнуть в скалы. Нас хватятся, только когда утро настанет. К тому времени мы уже будем на подходе к крепости.

— Поняла. Подготовлю припасов.

— Умоляю, будь осторожна! — шепнула Леонесса и резко развернулась. Быстрым шагом направившись в свой шатер, она ненадолго оглянулась и чуть было не упала от страха, когда увидела, как жирдяй наотмашь ударил Кимеру своей огромной лапищей, и она мешком упала на землю.

— Дрянь! Я же запретил тебе разговоры с другими рабынями! Еще раз ослушаешься, вновь испытаешь на себе мою плеть! — Разбушевался повар, отчего даже заколыхалось его толстое брюхо.

Понимая, что ничем не поможет, Леонесса подавила в душе первый порыв броситься на помощь и, пытаясь справиться со слезами, почти бегом направилась в свое убежище, молясь, чтобы подруга не получила серьезной травмы.

Но стоило ей только снять уже привычный плащ и расположиться за низеньким столиком, чтобы приступить к ужину, как на улице раздались крики.

— Сюда, несите сюда! Осторожней!

— Знахаря в шатер! Немедленно! — А этот властный голос Леонесса узнала. Он принадлежал Старшему магу. Полог в туже секунду откинулся, и девушка увидела, как с трудом ввели, поддерживая с двух сторон, Нуриэля. Мертвенно-белое лицо исказилось от нестерпимой боли. Одна рука повисла плетью вдоль тела. А нога… Казалось, нога превратилась в месиво из жил, кости и мяса. Вся одежда была покрыта грязью и пропитана бурой кровью. Девушка, чтобы не закричать от ужаса, больно укусила себя за руку. Не в силах пошевелиться, она наблюдала, как не проронившего ни звука, раненого колдуна осторожно уложили на подушки и одним резким взмахом ножа распороли одежду, оставив мужчину обнаженным. Когда вытаскивали грязные остатки туники и брюк из-под окровавленного тела, Нуриэль только еще плотнее сжал зубы и зажмурил глаза. Лишь выступившие на лбу блестящие капли пота выдавали его муки.

Придя в себя, Леонесса достала из сундука полотенце и, смочив его край водой из кувшина, подбежала к нему. Усевшись в изголовье, она легкими движениями отерла его лоб и лицо и нежно провела по впалой щеке. Сердце разрывалось от страха потерять его. Хотелось выть от сковавшей паники и одновременно покрыть бледное лицо поцелуями, в надежде хоть немного отвлечь этим от боли.

— Убрать отсюда рабыню! — прогремел недовольный голос Старшего мага.

— Я никуда не уйду! — девушка твердо посмотрела на взбешенного ее наглостью старого колдуна и вздернула подбородок.

— Она останется здесь, со мной, — с трудом проговорил Нуриэль.

— Сейчас подойдет знахарь. Потерпи. Все вон!

Мужчины, втащившие в шатер раненого, низко склонились и незамедлительно вышли.

— Что случилось? — Старший маг склонился над племянником, и устремил на него внимательный взгляд.

— Неужели вы не видите, как ему плохо? — воскликнула возмущенная Леонесса. — Неужели ваш допрос не подождет хотя бы до завтра?

— Ты забываешься, рабыня! — взревел колдун и только замахнулся на девушку, как услышал ледяной, полный сдерживаемого бешенства, тихий голос.

— Она одна из Хейнам-Ор. Ударив ее, считай, что ударил меня.

— Я понимаю, что она твоя новая игрушка, — процедил маг, зло сверкнув глазами в сторону шокированной произошедшим Леонессы. — Но не забывай, племянник, что она всего лишь твоя рабыня!

— Вот именно, дядя, что МОЯ!

Сквозь стиснутые зубы все же прорвался тихий стон, и маг решительно отошел в сторону, прекращая дальнейший спор.

— Что ж, поговорим, когда знахарь обработает повреждения.

Повисла напряженная тишина. Леонесса, глотая слезы, нежно гладила белоснежные волосы и, время от времени, протирала выступивший на лбу пот, стараясь не смотреть на раны, так как понимала, что увидев их просто лишиться чувств. Казалось, время остановилось и десять минут ожидания почудились целым часом.

Но наконец-то полог откинулся и в шатер вплыл грузный мужчина в сером платье, подпоясанным плетеным кожаным ремнем и почтительно склонился. В руках у него была большая корзина и он, сохраняя молчание, принялся доставать из нее бинты, мази, порошки, тонкие дощечки, пузырьки с яркой розовой жидкостью. Тут же внесли несколько ведер с водой, от которой шел пар, и знахарь знаком велел поставить их рядом с собой.

— Яр Нуриэль. Вам необходимо выпить обезболивающего порошка.

Леонессе не надо было даже ничего говорить, она и так все поняла. Стрелой метнувшись к столику с кувшином воды, она быстро принесла полный кубок. Получив одобрительный кивок от знахаря, она вновь устроилась в изголовье своего колдуна.

Нуриэль выпил растворенный в воде порошок и, истратив на это последние силы, погрузился в беспамятство.