Трилуна. Ведьма Сардагана (СИ)

— Что ж, я вижу, что по-хорошему у нас с тобой не получается, — прорычал он, сжимая кулаки. — Придется мне исполнить свои супружеские права до произнесения брачных обетов, чтобы у тебя не было возможности вновь улизнуть от меня!

— Если ты думаешь, что это позволит тебе удержать меня, то ошибаешься. Лучше быть опозоренной, чем твоей женой! — яростно выкрикнула девушка, пятясь от наступающего на нее мужчины. — И знай, я буду молить короля расторгнуть подписанный моим отцом брачный договор!

— В наше время желания женщины ничего не значат. Ты смиришься со своей судьбой, драгоценная моя. У тебя нет защитника, способного отстоять твои интересы. И вот тебе мое предложение, — он резко кинулся на девушку и грубо схватил за волосы, заставляя ее запрокинуть голову, и приблизился вплотную к губам, окутывая перегаром, отчего у нее незамедлительно возникли рвотные позывы. — Либо я тебя связанную и с кляпом во рту приволоку к алтарю, и тогда ты до конца жизни будешь сидеть на цепи в моей комнате, либо пойдешь добровольно и займешь принадлежащее тебе по праву место хозяйки в моем доме. Решать только тебе!

Не успела Леонесса ответить, как он сплющил ее губы грубым поцелуем. Но уже через секунду неведомая сила резко подбросила его в воздух и откинула от нее, вдавив в стену.

Из разбитой головы мужчины засочилась кровь. Такого ужаса Голган еще никогда прежде не испытывал. Было ощущение, будто невидимая рука отшвырнула его от несостоявшейся жены и до сих пор сжимала горло, не давая свободно вдохнуть. Легкие стали неспешно покрываться льдом, вынуждая разорвать на груди рубашку, в жалкой попытке избавиться от удушья.

— А ты говоришь, у меня защитника нет. Так будет всякий раз, когда ты дотронешься до меня! — Леонесса вытерла губы тыльной стороной руки и кровожадно ухмыльнулась. — Пойми, Голган, мы не можем быть вместе. Либо ты меня оставишь в покое, либо умрешь. Решать только тебе!

Наконец воин почувствовал, как невидимая сила отступила, и сделал судорожный вдох, вмиг поднимаясь на ноги. Нет, он никогда не был трусом, но сейчас он до дрожи боялся эту девушку, брезгливо взирающую на него словно на насекомое. Ни одно приданое не стоило того, чтобы вновь испытать подобное унижение.

— Как ты… — только и смог выговорить он непослушными губами. Ответом ему была насмешливая ухмылка. Затем Леонесса вмиг стала серьезной и выкрикнула.

— Убирайся из комнаты! И не смей ко мне больше приближаться.

Когда она осталась в одиночестве, то устало опустилась на кровать и с нежностью провела пальцами по серебряному браслету.

— Спасибо, — прошептала девушка, смахивая выступившие слезы.

— Я, конечно, видел, что ты оценила красоту браслета моего рода, но не думал, что он станет тебе так дорог, учитывая, что ты постоянно требовала избавить тебя от него.

Ледяной голос заставил вздрогнуть и сжаться от страха. Леонесса зажмурилась, не в силах поверить в реальность происходящего.

— Нет. Нет. Нет… — шептала она. — Мне просто показалось.

— Нет, смертная, тебе не показалось, — над ухом раздался усталый вздох, и кровать скрипнула под тяжестью мужского тела. — Посмотри на меня, Леонесса.

Но она лишь усиленно замотала головой.

— Да не бойся ты меня! — раздраженно воскликнул Нуриэль, бережно прижимая ее к себе и ласково проведя по волосам.

— Ты пришел, чтобы снова забрать меня? — всхлипнула Леонесса, обращая к колдуну залитое слезами лицо.

— Нет, я хочу, чтобы ты сама пошла со мной, по доброй воле, — он выжидающе посмотрел в ее голубые глаза и, не дождавшись ответа, продолжил. — Почему ты убежала? Я думал, что мы преодолели все разногласия.

Девушка виновато посмотрела на туго перебинтованное плечо и упакованную в деревянные лубки ногу. Совесть вновь завопила о том, что она поступила подло, бросив его в таком состоянии.

— Как ты нашел меня?

— Браслет, смертная. По нему я тебя в любом уголке планеты отыщу, — он продолжал нежно гладить по шелковистым волосам.

Леонесса не выдержала молчаливого упрека, сквозившего в синих глазах, и крепко прижалась к его груди. Лучше бы он орал и грозился покарать за побег, тогда бы она не испытывала этой всепоглощающей вины, не чувствовала себя предательницей по отношению к нему.

— Понятно. А как тогда ты нашел нас с Трилуной?

— На мне остался след от ее магии.

— А как же твои силы? Ты же израсходовал весь свой резерв.

— Для того, чтобы переместиться в пространстве к браслету своего рода, их много не требуется.

Леонесса отстранилась от колдуна и твердо посмотрела в его бледное лицо, все еще хранившее следы перенесенных мучений.

— Прошу тебя, отпусти меня. По доброй воле я не пойду.

— Скажи, чего тебе не хватало и я дам тебе это! — воскликнул Нуриэль, схватив ее за плечи. — Не хочешь, чтобы у меня были наложницы? Я немедленно избавлюсь от них! Ты станешь единственной! Хочешь золота? Драгоценностей? Я осыплю тебя ими! Хочешь нарядов? Любой портной Барнахейма будет к твоим услугам. Хочешь, я на крови поклянусь, что и пальцем не трону твою подругу? Что она останется жива? Ну, что мне сделать, чтобы ты согласилась пойти со мной?