Трилуна. Ведьма Сардагана

— Теперь тебя всегда будут окружать цветы. Ты этого достойна, — заверил Северин, испытывая ни с чем несравнимое желание наполнить жизнь чудесной ведьмы радостью. Хотелось, чтобы она еще не раз обращала в его сторону такой восторженный взгляд.

Мужчина, вновь ласково дотронувшись до щеки Трилуны, вскоре скрылся из вида, заставив сердце танцевать в груди от счастья. Она бережно поцеловала яркие бутоны и подняла голову к темнеющему небу.

— Спасибо, Адалана. Спасибо тебе за него… — еле слышно прошептали ее губы.

Последующие несколько дней пути превратились в настоящую сказку. Север все время преподносил маленькие сюрпризы, заставляя каждый раз ликовать все естество от переполняющей ее любви. Маленькие записки с комплиментами несколько раз в день доставлял ей его личный слуга, с интересом разглядывая ту, что заставляла принца глупо улыбаться и не обращать внимание на происходящее вокруг. Каждый вечер девушка сгорала в страстных объятиях Северина дотла, чтобы затем утром возродиться вновь и вспоминать его руки, горячие губы и твердое тело до следующей встречи. Пока он не требовал большего, не настаивал на близости, но она чувствовала, что он еле сдерживается, чтобы не взять то, что она бы с радостью и без колебаний подарила ему. Она наслаждалась каждым мгновением жизни, впитывала в себя мельчайшую крупицу счастья, чтобы потом, когда наступит время расставания, а оно наступит непременно рано или поздно, было о чем украдкой вспоминать.

Но вскоре их радость была омрачена донесениями о том, что часть приграничных замков в долине Лазара была разрушена, часть захвачена, а неприятель довольно быстро продвигается вглубь страны, с легкостью сметая любое сопротивление и практически без потерь обходя многочисленные ловушки.

Север стал мрачнее тучи, карие глаза яростно сверкали, а руки в бессилии сжимали рукоять меча. Самое ужасное, что он ничем не мог помочь тем, кто оказался под ударом колдунов. Многие поплатились жизнями, чтобы задержать, хоть на часы, хоть на минуты, неприятеля, позволяя армии Яромира вовремя занять намеченную позицию.

Теперь Трилуна видела его все реже, хотя продолжала взглядом выискивать среди воинов, в надежде, что он, как было раньше, пошлет ей свою мягкую, полную нежности улыбку, заставляющую ее сердечко петь от радости. Но, в очередной раз не найдя его, только горько вздыхала и с вымученной улыбкой продолжала прерванный до этого разговор.

Даже вечерами он больше не приглашал ее на ужин, проводя все свободное время с отцом и советниками, разрабатывая все новые и новые стратегии защиты и нападения, пытаясь предугадать варианты развития событий на поле боя.

Когда наступило еще одно утро, терявшееся в веренице прошедших дней, с хмуро затянутым черными тучами небом и холодным порывистым ветром, проникающим под плащ, и заставляющим зябко ежится, к Трилуне, только собирающейся запрыгнуть в седло, быстро приблизился слуга Севера и, холодно поприветствовав ее, проговорил:

— Вам сочно требуется явиться к его Высочеству.

Ведьма быстро последовала за мужчиной и буквально через полчаса, объехав тысячи вставших на пути препятствий в виде проснувшихся воинов, готовящихся к новому дню похода, кажущегося бесконечно долгим, и сотни обозов, добралась до самых первых рядов армии, где ее ждал долгожданный сюрприз.

— Несси! — взвизгнула она и бросилась в родные объятия подруги, заливаясь счастливыми слезами.

— Лунни! — услышала Трилуна в ответ жалобный всхлип и принялась осыпать щеки Леонессы поцелуями.

— Жива! Жива! — шептала ведьма, прижимаясь к названной сестре, не в силах поверить тому, что она смогла выбраться из лап колдуна.

Когда, наконец-то, они смогли оторваться друг от друга, то ведьма попыталась найти взглядом Севера, чтобы поблагодарить за то, что послал за ней, и чуть было не упала в обморок от увиденного. В глазах потемнело от боли, сердце пропустило один удар, другой, чтобы затем пуститься вскач, заставляя задыхаться и глотать открытым ртом холодный воздух.

Воин держал в своих объятиях прекрасную девушку и с нежностью и искренней радостью заглядывал в ее лицо, о чем-то беспрерывно рассказывая. Она отвечала ему заливистым смехом, и нежный голосок острыми иглами впивался в сердце Трилуны. Ведьма, чувствовала, как мир теряет свои яркие краски и совсем еще недавно расправленные за спиной крылья, сгорают в пожаре черной ревности.

— Кто она? — выдохнула девушка, качнув головой в сторону новообретенной соперницы.

— Кимера. Она из Зандоса. Бежала вместе со мной. Когда ты с ней познакомишься ближе, то тоже полюбишь ее, как и я. Она замечательная, — Леонесса и не подозревала, как каждое ее слово ранит названную сестру все сильней.

— Значит, Кимера, — горько прошептала Трилуна, отчетливо осознавая, что ее скоротечному счастью пришел конец.

Глава 44

— Кимера, позволь представить тебе Главную ведьму Сардагана — Трилуну, — Северин нежно сжал холодные дрожащие пальцы девушки и с удивлением отметил колючий взгляд, направленный в сторону вновь прибывшей.