Трилуна. Ведьма Сардагана

Леонесса же находилась в полуобморочном состоянии, уже мало понимая, что происходит вокруг нее, и зачем они бегут. Перед глазами стояло изможденное, усталое и обреченное лицо Нуриэля, которое навсегда останется в ее памяти, в ее сердце. Она даже и не заметила, как они вновь поднялись по ступеням, и вышли в дворцовый коридор, в котором мирно посапывали два воина, подложив руки под щеки и скрутившись в форме эмбриона. Грозный голос, раздавшийся слева от них, заставил девушек подпрыгнуть на месте и замереть в страхе. К ним быстро приближались принц Рамалана с десятком стражников.

— Потрудитесь объяснить, леди, что здесь происходит и почему эти двое спят так, что их невозможно разбудить, а эти двое, — Север указал рукой на застывших молчаливых стражников, которые проводили их в подземелье. — Словно два идиота, уставились в одну точку!

Трилуна нервно сглотнула, чувствуя волны ярости, исходившие от жениха. Похоже, только усилием воли он сдерживался, чтобы не начать орать на нее.

— Мы ходили к колдунам, — еле слышно пробормотала ведьма, опустив глаза в пол и заливаясь пунцовым румянцем.

— Неужели? — процедил Северин, сжимая кулаки и медленно приближаясь к диверсанткам. — А мне казалось, что моей возлюбленной невесте сделалось дурно, и она пошла передохнуть в свою комнату.

Он придирчиво, с саркастической усмешкой обвел взглядом перепачканное грязью платье и отметил прилипшую к рукам паутину.

— Прости. Я хотела, чтобы они попрощались.

— Кто? — принц даже остановился, удивленно переводя взор с Трилуны на Леонессу. Только сейчас он заметил, что девушка едва стоит на ногах, пошатываясь и придерживаясь за стену. Красные, опухшие от слез глаза и нос яркими пятнами выделялись на фоне мертвенно-бледного лица. В бездонных, небесно-голубых очах плескались боль и отчаяние.

— Я прощалась с Яром Нуриэлем, — еле выговорила она непослушным языком.

— Ты ради этого подвергла стражников ментальному воздействию? — сурово спросил Север возлюбленную, немного успокаиваясь. Боги, но он все еще был очень зол за эту безрассудную выходку!

— Прости, — промямлила Трилуна. Говорить ему о том, что собиралась помочь колдуну бежать, она не стала бы даже под пытками.

— Могла просто попросить дать им возможность увидеться, — укоризненно покачал головой Север, сложив руки на груди. — Я же не монстр, и все прекрасно понимаю. Сам голову потерял от одной взбалмошной ведьмы.

Он приблизился к девушке и порывисто обнял, зарываясь носом в рыжие локоны.

— Чтобы ты знала, я очень рассержен. Но я так испугался, что с тобой что-то случилось, когда не нашел тебя в комнате, что за все мои потраченные нервы ты определенно заслуживаешь наказания!

— Согласна. Какое? — устало прошептала Трилуна, крепче прижимаясь к твердой мужской груди.

— Буду целовать всю ночь и не выпущу из объятий! — сдерживая улыбку, строго изрек Север. — А теперь расколдуй моих воинов.

Ведьма послушно кивнула и в следующую секунду на нее смотрели четыре пары ничего не понимающих глаз.

— Занять свои места! — отдал приказ Северин растерявшимся воинам.

— А вы свободны! — это уже тем, что помогали прочесывать дворец в поисках Трилуны.

Одни стражники мгновенно испарились, а другие, резво подхватив алебарды, вновь встали у прохода, ведущего в подземелье. И тут Леонесса, не выдержав нервного напряжения, упала в обморок.

— Север! Помоги! — закричала ведьма, склоняясь над сестрой.

Принц, словно пушинку подхватил девушку на руки, и они быстро направились в покои, отведенные его невесте.

Незамедлительно был вызван лекарь, и седовласый старичок, печально покачав головой после осмотра, поставил диагноз — нервное истощение. Наказав обеспечить больной максимальный покой и начать принимать специальные капли три раза в день, он, закрыв свой саквояж, немедленно покинул комнату.

Трилуна же, проигнорировав настоятельные уговоры Севера, что ей тоже требуется отдых, до самого утра не сомкнула глаз, крепко сжимая холодную ладошку сестры в своей руке и вознося молитвы Адалане о том, чтобы с Леонессой все было хорошо и она, пусть и спустя время, смогла обрести покой и счастье.

Глава 49

Лишь только утро вступило в свои права, посылая сквозь щель между тяжелыми портьерами, занавесившими окно, тоненькие лучики, Леонесса открыла глаза и тут же жалобно всхлипнула, вспомнив события вчерашнего вечера.

— Несси! — Трилуна, вскочила с кресла, стоявшего возле постели сестры, на котором провела почти всю ночь, и порывисто ее обняла. — Не плачь.

Еще раз всхлипнув, Леонесса молча кивнула, твердо решив взять себя в руки, ведь Нуриэль не должен видеть ее в подобном состоянии. Она будет сильной и поддержит его в последние минуты жизни своей любовью. А слезы и истерики она оставит на потом, когда его уже не будет в этом мире…

— Все в порядке, — устало прошептала она, а затем, вспомнив одну важную вещь, грустно улыбнулась и добавила, — сестренка.

— Сестренка, — счастливо ответила Трилуна, вновь обнимая Леонессу.

В дверь тихо постучали, и на пороге появилась служанка с полным подносом еды.