Трим. Сборник рассказов

Крумо почти уже терял сознание, когда в последней надежде стал искать глазами ласку, чтобы она опять его спасла. Но нет, зверька нигде поблизости не было. И тогда Крумо уже в упор и совсем без страха посмотрел в глаза своему незнакомцу, отчего тут же и вспомнил. Он точно вспомнил это лицо и даже то место, где его видел. И это было зеркало. Самое обыкновенное простое зеркало, что висело у него в доме. А значит, этот незнакомец был не кто иной, как он сам. В отчаянной попытке хоть что-то предпринять, Крумо полез в боковой карман брюк. И хотя он точно знал, что конфет там больше нет, но он все равно почему-то надеялся. И, о чудо! Единственная и последняя конфета оказалась там. И Крумо съел ее, хотя и не без труда, потому что незнакомец все еще крепко держал его руками за горло.

Проснулся Крумо рано утром, бодрый и прекрасно выспавшийся. Он не знал, что с ним было не так. Но чувствовал он себя теперь просто превосходно. А оттого тут же вышел во двор, где и увидел белый снег и далекие горы, синее небо и темный лес. Это была явно не его деревня и не его дом. «Но что это, – спросил он себя прямо вслух, – как я здесь очутился?»

– Ты всего лишь избавился от своей прежней жизни, – ответил ему приятный женский голос. – Ты оставил свою деревню, в которой тебя никто не любил, дом, в котором жил один, а также работу, которую не любил уже сам.

Крумо оглянулся. Перед ним стояла девушка, прекрасная и рыжеволосая. Она спокойно смотрела на него своими темными сияющими глазами. А затем очень тихо, почти неслышно и произнесла: «Съешь конфетку».

30. Мост в будущее

– Нет, туда тяжелее идти, в том направлении. Это словно на гору лезть, причем безо всякой нужды. Так что пойдем лучше, как прежде. И пусть мы довольно сильно петляем, но зато почти не устаем.

Молодой трим лет двадцати шести перебросил брезентовый рюкзак через плечо и зашагал неторопливо дальше. А девушка, которая ему вот только что предложила срезать путь и идти напрямик, вынужденно последовала за ним. Эти двое тримов шли по невероятно длинной крепостной стене, построенной здесь некогда древними людьми, желавшими отгородить одно государство от другого. Стена эта, как ее еще иногда называли: «Китайская», действительно очень хорошо подходила для путешествий, особенно с учетом невероятно изрезанного ландшафта вокруг. Как мост она возвышалась над огромными валунами, деревьями и глубокими оврагами.

Парочка время от времени останавливалась и молодой трим, которого звали Тио, доставал из своего рюкзака некий довольно странный прибор и водил им в разные стороны. А девушка при этом подбрасывала в воздух светоносную пыльцу, которую, очевидно, набрала в одном из заброшенных городов. И только лишь закончив с этой процедурой они продолжали свой путь. Шли они в восточном направлении, а почему именно туда, они и сами не смогли бы сказать.

– Дай-ка мне еще этой пыльцы, – обратился Тио к своей спутнице во время очередной остановки. – А то мы, похоже, опять зашли за границу тяжести.

Так он называл границы древних государств и их территории, куда не хотел заходить. И вот сейчас границы эти были аккурат с левой и с правой от него стороны. Таким образом, передвигаясь по древней стене, они не заходили за эти границы, которые становились отчетливо видимыми, едва лишь Тио включал свой прибор.

– Лин, – обратился он еще раз к девушке, – ну ты посмотри только, сколько же там у них было власти, что ее до сих пор хорошо еще видно, – он вновь подсветил своим прибором светоносную пыльцу. – Это же надо было совсем обезуметь, чтобы такую концентрацию допустить.

На это девушка лишь в очередной раз тяжело вздохнула и посмотрела на все ту же искрящуюся пыльцу, которая теперь медленно стекала по некой, едва различимой куполообразной поверхности. Эта поверхность, на самом деле, в точности и обозначала, где власть этих древних государств заканчивалась и начиналось территория неподконтрольная никому. Причем слева и справа от себя они видели два почти одинаковых таких вот огромных полупрозрачных купола, между которыми, как между стенами глубокого ущелья и старались прокладывать свой путь.

– Жадность и властолюбие, – продолжил Тио рассуждать вслух, – вот что породило эти области. И ведь знаешь, такими областями была когда-то покрыта почти вся сухопутная поверхность земли. И уж как люди сами тогда жили в подобных условиях, ума не приложу. Ведь это же надо было перейти ту черту, когда уже не ты управляешь властью и деньгами, а они управляют тобой и обратной дороги нет. А теперь и самих-то людей давно уже нет, а силы все еще действуют. Сколько времени прошло, а до сих пор хорошо еще видно, – он красноречиво повел рукой, указывая на куполообразные области слева и справа.

Девушка же опять ничего не сказала. Она была явно не слишком разговорчива, но вот зато слушателем являлась отменным. И Тио сразу это понял, едва лишь они, вот уже как недели три тому назад, встретились. А поэтому говорил он теперь почти без перерыва, ни в коей мере не опасаясь, что надоест своей спутнице или станет ее раздражать.