Тринадцать

– Дело сделано. Это у меня как кость в горле, но клиент в данном случае – студия. Я поговорю с судьей, Бобби. Вам предоставят отсрочку в рассмотрении дела.

Бобби все слышал. Кинозвезда он там или нет, но в тот момент он казался мне испуганным ребенком – обхватил голову руками, сотрясаясь всем телом от слез.

Выходя за дверь медпункта, Руди бросил мне через плечо:

– Давай-ка, Эдди, немного пройдемся.

Я не тронулся с места.

Он остановился, вернулся и выложил все начистоту:

– Эдди, студии больше не нужен этот судебный процесс. Напомню, что именно она – клиент фирмы. Идем сейчас со мной, и можешь приступить к работе у меня хоть завтра. Достойная зарплата, работа – не бей лежачего… Давай, ты это заслужил. У нас нет выбора.

– Выходит, все, что вы мне вкручивали насчет веры в Бобби, – это была просто игра, чтобы заманить меня в свои ряды? Так, что ли? Вы собираетесь бросить этого парня в первый же день процесса по делу об убийстве?

– Судебный процесс еще не начался. Я поговорю с судьей, и он отложит слушания до тех пор, пока Бобби не найдет себе нового адвоката. Послушай, Эдди, я ведь все-таки не последняя сволочь. Я не бросаю Бобби. Просто не хочу потерять семнадцать миллионов долларов, которые мне платят за оказание юридических услуг, ежегодно. Я следую указаниям своего клиента, и ты тоже. Ну давай уже, пошли, – сказал он.

Я понимал, что если сейчас откажусь, мне никогда уже не выпадет другой такой возможности. Предложение работы в фирме было единственным шансом вернуть Кристину, который у меня еще оставался. Солидная должность. Спокойная жизнь. Никакого стресса. Никакого риска. Никакой опасности для семьи. Я знал, что если поступлю на работу в «Адвокатское бюро Карпа», то у меня по-прежнему останется надежда вернуть свою жену. Без этого она никогда не поверит, что я вообще получал подобное предложение. Я был бы для нее Эдди Флинном, лжецом. Опять.

Я выдохнул. Спокойно, не спеша. Кивнул сам себе.

После чего вышел в коридор и последовал за Руди к лифтам. Он поправил галстук, нажал кнопку вызова. Увидев, что я приближаюсь, произнес:

– Вот и умница.

Я стоял молча, опустив голову. Когда двери лифта открылись и Руди вошел в кабину, я даже не пошевелился.

Двери начали уже закрываться, и Руди быстро вытянул руку, чтобы остановить их.

– Ну давай же, Эдди. Пора идти. Дело закрыто, – поторопил он.

– Нет, – ответил я. – Дело только начинается. Спасибо за предложение работы.

И лишь уже свернув за угол и направляясь обратно в медпункт, услышал, как двери лифта захлопнулись у меня за спиной. Врачиха успела вернуться и теперь пыталась утешить Бобби. Он увидел, что я стою в дверях. Лицо его было мокрым от слез. Рубашка потемнела от пота, и тетка в белом халате все пыталась уложить его, но он сопротивлялся.

– Можно войти? – спросил я.

Бобби кивнул. Врачиха отступила назад. Натянув рукава рубашки на ладони, он вытер лицо и шмыгнул носом. Вид у него был бледный. Я видел, что он весь дрожит. Голос у него звучал, как треск сухих веток в бурю.

– Плевать мне на студию. Я просто хочу поскорей со всем этим покончить. Я не убивал Ари и Карла. Мне нужно, чтобы люди этому поверили.

Нет таких обвиняемых, которые реагировали бы на предстоящий уголовный процесс совершенно одинаково. Некоторые в первый же день суда буквально разваливаются на части. Другим так или иначе на все насрать – им уже приходилось побывать за решеткой, и перспектива опять получить серьезный срок их особо не колышет. Третьи проходят сразу несколько противоположных стадий. Поначалу они излишне самоуверенны. Полны энтузиазма. И чем ближе суд, тем оптимистичней их настрой. Но в то же время понемногу нарастает тревога, так что вскоре вся эта уверенность уже изъедена парализующим страхом. И когда в первый день судебного процесса громоздкая машина правосудия наконец начинает проворачивать свои шестеренки, такие люди – уже полные развалины.

Бобби относился к этой последней категории. По полной программе. Первый день судебного разбирательства по делу об убийстве – это «тони или плыви». Бобби явно тонул.

– Похоже, вам опять нужен адвокат, – заметил я.

На секунду его веки слегка опустились. Скованные напряжением плечи немного расслабились. Но это облегчение длилось недолго.

– Я не смогу заплатить столько же, сколько студия, – проговорил Бобби, и я увидел, как его плечи опять напряглись. На лицо вернулась паника.

– Успокойтесь. Руди уже достаточно мне заплатил. Я все еще в его платежной ведомости. Но теперь вы мой клиент. И я сделаю все, что в моих силах, чтобы вас вытащить. Если вы, конечно, не против, – сказал я.

Он протянул мне руку. Я пожал ее.

– Спасибо…

– Благодарить пока что рано. Мы все еще в полном дерьме, Бобби.

Запрокинув голову, тот испустил нервный смешок, который тут же резко оборвался, когда реальность происходящего вновь всем весом обрушилась на него.

– Знаю – но, по крайней мере, теперь я в нем не один, – сказал он.

Глава 32