Тринадцать эльфиек для ДРАКОНА. Том 5 (СИ)

Погруженный в хоровод собственных мыслей, я даже не сразу заметил, что эльфа остановилась. Растерянно моргнув, посмотрел на нее. Чего она замерла? Подождав немного, вернулся. Однако уже на подходе, девушка подняла руку, останавливая меня. Ну, в чем дело-то? Приложив указательный палец к губам, призывая меня к тишине, она свободной рукой указала вниз. Что там? Я напряженно опустил взгляд, внутренне готовый к любой пакости. Но вопреки ожиданиям, вместо очередной гадости я увидел удивительной красоты бабочку небесно-голубого цвета с черным узором. Ее тонкие крылышки, будто матово светились и переливались, временами вздрагивая и рассыпая вокруг мелкие мерцающие искорки. По сравнению с ней, даже та бабочка, что я спер из ювелирного сада горняков, казалась лишь дешевой подделкой. Н-да, пожалуй, истинную красоту могла передать только природа, и как бы мы не старались, нам никогда не достичь ее мастерства… Я был просто очарован этим маленьким насекомым и даже не задался вопросом, откуда оно взялось в столь мрачном и полумертвом месте? Как ни крути, но эта прелесть, выглядела слишком инородно в Долине Скорби… А впрочем, для маленького чудо везде найдется местечко, ведь так? Завороженно любуясь изящной красотой, сотворенной природой, я даже вздрогнул, когда бабочка неожиданно вспорхнула с насиженного места. Словно волшебство закончилось, и надо было возвращаться в суровую реальность. А жаль… Тонкие крылышки трепетали, рассыпая мерцающие искорки и поднимая насекомое все выше и выше, пока она совсем не исчезла на фоне тяжелых свинцовых туч.

— Красиво… — тихо обронил я, с легкой светлой печалью наблюдая за тем, как в воздухе растворяются последние голубоватые искорки.

Стоящая рядом Тоня кивнула. Посмотрев на нее, я подумал о том, что общаться можно и без наличия голоса у одной из сторон. Последний раз взглянув в хмурое небо, мы отправились дальше, по пути развлекая себя своеобразным разговором. Девушка оказалась довольно общительной. Нужно было лишь задавать наводящие вопросы, и она тут же отвечала в своей манере — кивая, отрицательно качая головой, неопределенно пожимая плечами или делая вполне понятные жесты руками. В основном я расспрашивал эльфу про ее народ. И, если я все понял правильно, то они были не такими уж страшными и кровожадными, как все о них думали. Впрочем, развенчивать слухи о себе эти остроухие не спешили. Они вели уединенный образ жизни, и их вполне устраивало, что к ним особо никто не лезет, не нарушает их гармонию и не втягивают в общую суету этого прогнившего до основания мира. Несмотря на то, что магия кровавых эльфов позволяла им завоевать всех и все в кратчайшие сроки, они не стремились к власти и не пытались доказать свое могущество. Вместо жестоких ритуалов, они выращивали фруктовые сады и занимались изготовлением глиняной посуды. Нет, всякие жертвоприношения, конечно, имелись, но только по особым дням и праздникам, да и в жертву чаще всего приносилось какое-нибудь священное, по их мнению, животное. Такова была их природа, таковы были заветы их предков и обычаи их народа. От этого уж никуда не денешься!

По началу вести такой «разговор» было сложновато. Я нервничал и ощущал некоторую неловкость и скованность, но постепенно общение с Титонией настолько меня увлекло, что все шероховатости и недопонимания как-то сами собой сгладились. В какой-то момент я даже подумал, что было бы неплохо забрать с собой именно ее. Милая, немного озорная, но при этом тихая и разговорами, опять же, не утомит. Вот только было крайне сомнительно, что мое мнение и пожелания будут учитываться, когда придет время отдавать мне эльфу…

От неспешной беседы нас отвлек, внезапно ударивший внос, сильный запах разлагающегося мяса. Он был настолько резким и оглушающим, что у меня заслезились глаза, а к горлу подступил тошнотворный комок. Фу, млять! Ну и дрянь! Нет, я слышал, что Дракункулюс обладает мерзким запахом, который распространяется на внушительную территорию от его места произрастания, но я не думал, что он окажется настолько отвратительным. Тоня закашлялась, прикрывая нижнюю часть лица широким рукавом своего одеяния. Я же, в свою очередь, прикрылся воротом куртки. Впрочем, это не особо спасало от удушливой, едкой вони. Жесть! А до дерева еще топать и топать!

Пожалуй, это были самые сложные несколько десятков метров за все время моего путешествия. Даже ледяной лабиринт на фоне этого смрадного перехода казался незначительной неприятностью. Я предложил Титонии подождать меня подальше от этого зловонного места, но она отказалась и предпочла пойти со мной. К тому моменту, как мы достигли цели, я уже едва сдерживался, чтобы не дать выхода содержимому моего желудка. Утерев рукавом выступившие от едкого запаха слезы, в очередной раз брезгливо передернул плечами от отвращения, и осмотрелся.