Тринадцать этажей

Может быть, нужно было остановить ребенка? Но теперь было уже слишком поздно. Жезушу показалось, он единственный заметил это до того, как все случилось. Похоже, девочки не понимали, что происходит, и, пожалуй, так оно было и к лучшему. На взгляд Жезуша, Тобиас показал себя человеком, который без колебаний убьет детей, а заодно и их мать.

Хотя, глядя на то, как девочка медленно жует кусок мяса, в то время как ее долговязая воображаемая подруга – как он только мог принять ее за настоящего ребенка? – возбужденно кивает, Жезуш чувствовал, как вся его решимость улетучивается. Миллиардер… какие двери это перед ним откроет? Какие величайшие произведения искусства он сможет приобрести в собственность? Решительно воткнув вилку в свой кусок мяса, Жезуш принялся его жевать. Краем глаза он увидел, что остальные сидящие за столом поступили так же. Одни со страхом поглядывали на Макса, который, казалось, увеличивался в размерах с каждым проглоченным куском, при этом его собственные мягкие ткани проседали, пораженные внезапным тленом. Другие пускали слюнки по чему-то значительно более лакомому, нежели кусок мяса. Убогая одежда говорит о многом. Но были и те, кто ел просто потому, что не видел никакого другого способа поскорее закончить этот жуткий вечер.

Леон

Он не мог сказать, какой вкус ожидал. Какой-то особенный. Греховный. Однако это оказалось просто жесткое неприятное мясо, чем-то похожее на пережаренную свинину. Но вот Леон проглотил последний кусок и стал, предположительно, богаче на миллиард долларов. А также обреченным на вечные мучения. Но по крайней мере он останется в живых, а это уже что-то. Означает ли это, что он никогда не сможет снова стать чистым? Грязный миллиардер. Леон попытался улыбнуться, но у него ничего не получилось.

Окинув взглядом сидящих за столом, он увидел на лицах остальных гостей похожие мысли.

Лора

Она людоедка. Ее едва не стошнило. В реальной жизни людоедов нет. Людоедов боялись расисты-исследователи Викторианской эпохи. То были первопроходцы, запертые суровой непогодой в пустынных горах. Но никак не риелторы, сидящие в обеденном зале пентхауса в Тауэр-Хамлетс. Лора постаралась убедить себя, что сделала это только потому, что не хотела умирать. Конечно, это было правдой, но какой-то отвратительный уголок сознания нашептывал ей, что, возможно, она сделала это ради денег. Ради дома, который сможет купить. Она сделала это ради того, чтобы стать богатой. И что с того? Что тут ужасного?

Тут ее сразила наповал другая мысль. А что насчет прионных заболеваний? [17] Кто-нибудь подумал о прионных заболеваниях? Лора ощутила, как у нее в мозгу расползается паника, угрожая захлестнуть ее, однако спокойный, отчетливый голос Тобиаса Фелла проник в ее сознание:

– Хорошо. Мы покончили с легкой частью. Но я потребую от вас кое-что еще, прежде чем вы получите обещанную награду.

Виолетта

Послышался скрежет тяжелого предмета, который тащили по полу. Взглянув, Виолетта увидела, как верзила-садист волочит к столу здоровенный деревянный ящик. Почему-то она сразу догадалась, что внутри. Она узнала Макса, поняла, кто он такой, узнала тяжелый ботинок, всегда стоявший на горле пленников. В то же время Виолетта вспомнила сюжет одной из страшилок ее матери, в которой говорилось, какая судьба заслуженно ждет тех, кто принимает приглашения коварных незнакомцев. Но главное – когда окровавленные руки верзилы сорвали с ящика крышку – она узнала лицо лежащего внутри парня. Вспомнила его печальные глаза, когда он курил в коридоре, отчаянно пытаясь помочь ей опровергнуть свою судьбу.

И Виолетта поняла, что именно собирается заставить их сделать Тобиас Фелл.

Джейсон

Джейсон гадал, кто-нибудь еще видел, как стремительно разлагался Макс. На лицах присутствующих застыли маски ужаса, смятения и отвращения, но на то было слишком много возможных причин, и он не мог сказать, обратил ли кто-либо еще внимание на клочки кожи, оставшиеся на гвоздях и заусенцах, когда обмякшее тело вытащили из ящика и положили на стол. Кажется, сантехник вздрогнул, когда полоска кожи, сорвавшись с головы Макса, упала ему в тарелку?

Джейсон узнал лежащего на столе парня по описанию: многие жильцы говорили, что видели его бродящим по коридорам с сигаретой во рту. Но он по крайней мере был жив, грудь его равномерно вздымалась и опускалась. Судя по всему, его накачали наркотиками.

– Этот человек, – вежливо объяснил Тобиас, – уже давно меня искал. Насколько мне известно, одна из моих нефтяных компаний захватила землю, принадлежавшую его семье. При этом кого-то даже убили. Речь идет о каком-то индейском племени в Эквадоре, точнее сказать не могу.

Джейсон всмотрелся в лицо парня. Оно выглядело бы умиротворенным, если бы не ссадины на шее и веревки, стягивающие запястья.