Тринадцать этажей

– Я хочу сказать, что на самом деле почти ничего не видел, ну, может быть, только то, что Тобиас Фелл заставил вас сделать какие-то совсем уж гребаные вещи, а вы… ну… повели себя не лучшим образом. Раз вы настаиваете на том, что тут были замешаны привидения, кто я такой, чтобы с вами спорить?

Кари попыталась улыбнуться. Встречи с Дэвидом доставляли ей наслаждение, хотя в последнее время они происходили все реже. Но даже так она до сих пор еще не была до конца готова к тому, чтобы шутить о событиях того вечера. Наступившее молчание показало ей, что журналист сам понял, что зашел слишком далеко.

– Вы видели мой материал? – спросил Дэвид уже более серьезным тоном.

Кари кивнула.

– Спасибо, – сказала она. – За то, что не стали нас впутывать. По случаю очередной годовщины случившегося к нам снова пристают, и порой весьма настойчиво.

– Можете не рассказывать.

– Как будто у нас могут быть какие-либо мысли насчет улик, собранных криминалистами пять лет назад.

– Или насчет отсутствия таковых, – заметил Дэвид. – Если честно, меня также донимают звонками. Хотят узнать, когда я напишу правду. Я устал повторять, что меня оглушили, я был без сознания, не имею понятия о том, что произошло, но… Ну, вы сами помните, как все было в полиции. Временами мне кажется, будто я снова попадаю в комнату для допросов.

– Трудно оставить в прошлом то, что никто не хочет забывать, – вздохнула Кари.

– По крайней мере, сейчас люди больше не боятся говорить о том, что представлял собой Фелл. Вы читали, что «Инсегур» переходит под внешнее управление?

– Ага. Совет директоров распустили, и новое руководство решительно меняет порядки. Наконец-то восторжествовала справедливость.

Дэвид смущенно заерзал. Какое-то время они пили кофе молча.

– Если бы вы рассказали мне свою версию, – мягко, но настойчиво произнес журналист. – У меня есть мысли сделать подробную ретроспективу о том, где кто сейчас.

– Вряд ли, – покачала головой Кари. – Я хочу сказать, естественно, вам известно, где я. А также Дамиан и Виолетта.

– Конечно. Да, кстати, примите мои поздравления. – Он указал на обручальное кольцо. – Я видел фотографии, вы оба выглядели великолепно.

– Спасибо, – просияла Кари. – Виолетта предлагала что-нибудь более яркое, но драгоценности, как вы сами понимаете… э… В общем, так.

– Как насчет остальных?

– Ну, о Янеке и Лоре я ничего не знаю. Лора больше не работает в том агентстве и не дает о себе знать, а Янек… в общем, он так прямо и сказал, чтобы его оставили в покое. Но бизнес его по-прежнему есть в справочнике, так что, полагаю, дела у него идут неплохо. Что же касается остальных, дайте-ка подумать… Леон получил место в руководстве какой-то корпорации, мы с ним почти не видимся, а Жезуш по-прежнему вращается в мире искусства. С Джейсоном мы встречались регулярно, но теперь он перебрался в Манчестер, работает в благотворительном фонде, который учредил Картер в рамках своей «этической» программы. Да, а Гилл работает учительницей. Кажется, в начальной школе. Точно сказать не могу, мы с ней уже давно не общались.

– А что сталось с Диего?

– Насколько я слышала, он по-прежнему где-то здесь. Поддерживает связь с Виолеттой и, кажется, с Алвитой. Он сменил имя. Вынужден был это сделать, поскольку, как я понимаю, его по-прежнему считают подозреваемым.

– Вот как? Чем он сейчас занимается?

– Тут я ничего не могу сказать.

Наступила пауза.

– Так вот. – Кари пожала плечами. – Все просто… живут, наверное. Стараются как могут двигаться дальше. И не вспоминать о том, что случилось.

– Точно. – Дэвид помолчал перед тем, как задать следующий вопрос. – Что насчет Анны? Увидеть такое, в таком возрасте…

– Да, это… – Кари неуютно осеклась. – Извините, если это покажется заевшей пластинкой, но я не знаю, что можно вам рассказать. Родители увезли ее отсюда, сменили ей имя, что… по-моему, справедливо. Они не хотели, чтобы дочь связывали со случившимся. Алвита по-прежнему поддерживает с ними связь, кажется, Анна и Томми иногда встречаются. Алвита говорит, Анна уже выросла. Ей сейчас одиннадцать.

– А Пенни?

– Исчезла. Как и все остальные.

– Полагаю, дети бывают очень крепкими, – сказал Дэвид, хотя в его голосе прозвучало сомнение.

– Надеюсь, – печально произнесла Кари. – Наверное. Я никогда не смогу себе простить, что втянула ее.

– Да. – Дэвид тщательно обдумал свой следующий вопрос. – Вы по-прежнему… что-то видите?

– Я больше не танцую, если вы об этом спрашиваете. – Она глухо рассмеялась. – И не надеваю драгоценности. У всех нас хватает своих забот, Дэвид. В том числе и у вас.

Он ничего не сказал. Какое-то время они сидели молча, потягивая кофе. У Кари зазвонил телефон.

– Ой, извините, мне пора идти.

– Конечно.

Встав, Дэвид безуспешно попытался подать ей плащ.

– Кстати, вы слышали последнюю новость? – окликнул он, когда Кари уже направилась к двери.

Та обернулась.

– В следующем году Баньян-Корт сносят. Так что, возможно, об этом деле наконец позабудут.

– Вот как? – Кари грустно улыбнулась. Ее силуэт вырисовывался на фоне двери. – И что построят на его месте?

Дэвид не ответил, хотя ответ ему был известен.