Тринадцать капель от иллюзий

Дорога заняла у меня не очень много времени: несмотря на час пик, пробок не было. Въезжая во двор, где находилась жалкая контора конкурирующей фирмы, которую хозяин гордо именовал «офисом», я с удивлением заметила машину Аллы. Встречаться с ней у Петряева я нисколько не хотела. Надеясь, что сыщик не успел заметить меня из окна, я тут же сдала назад и отъехала на улицу. Завернув за угол, я остановила машину и набрала номер Петряева. Я сказала ему, что немного задержусь, потом вышла и пешком пошла во двор поискать место, где я могла бы наблюдать за машиной Аллы Королевой, ожидая ее отъезда.

Мне пришлось ждать совсем недолго. Минут через пятнадцать Алла вышла из подъезда. Она шла быстрым шагом, и вид у нее был крайне раздраженный. Следом за ней семенил Петряев. Он догонял ее, пытаясь что-то объяснять на ходу, но Алла не останавливалась и не хотела слушать. Она решительно подошла к своей машине, открыла дверцу и уселась за руль. Петряев в нерешительности остановился сбоку. Внезапно дверца открылась, и Алла выскочила наружу. Она распахнула дверцу и почти кричала, размахивая руками и указывая Петряеву на что-то в салоне. Они были так заняты собой, что даже не заметили, как я подошла поближе и встала за кустами, чтобы слышать, о чем они говорят.

Оказалось, что за то время, пока Алла отсутствовала, из ее новенькой «Ауди» украли магнитофон и что-то еще. Денис Васильевич хватался за голову, бегал вокруг машины, заглядывал в салон и всем своим видом выражал сочувствие и негодование. «Интересно, они вызовут милицию или он сам сразу же отыщет преступников по горячим следам?» — позволила я себе немного позлорадствовать.

В конце концов Алла снова залезла в машину, громко хлопнула дверью и завела двигатель. «Ауди» тронулась так резко, что бедный Петряев еле успел отскочить в сторону. Надавив на газ, Алла вылетела из подворотни на улицу.

Да, моему коллеге явно не везло с четой Королевых. Тяжело вздохнув и утерев пот со лба, он поплелся в подъезд.

Я вернулась к своей «девятке», снова заехала во двор и, тщательно проверив, заперта ли моя машина, стала подниматься на этаж, где находилось сыскное агентство «Эдип».

Петряев открыл мне сразу. Он старался выглядеть солидным и уверенным в себе, но это ему плохо удавалось. Тем не менее он галантно поздоровался, провел меня в комнату и усадил на диван. Еще раз сообщив, что ему (с огромным трудом! — и он подчеркнул это) удалось разыскать мою собаку, детектив попросил секунду обождать и прошел на кухню. Оттуда он вернулся с небольшой корзинкой, которую гордо поднес к дивану и хотел водрузить мне прямо на колени. Не желая, чтобы корзина оказалась на моих светлых брюках, я вскочила, изображая волнение, и он поставил ее на диван. Я заглянула внутрь. Там спала маленькая собачка с голубой ленточкой на шее. Она и в самом деле была голая, с пятнами на шкуре и с кисточками на больших ушах. Она выглядела беззащитной и трогательной в этой своей корзинке. Даже я, не будучи любителем домашних животных, умилилась.

— А почему она так крепко спит? — спросила я у Петряева.

— Видите ли, ей сделали усыпляющий укол. Это я попросил ветеринара. Процедура совершенно безвредная, уверяю вас. Дело в том, что я совсем не умею обращаться с собаками, кроме того, мне нужно было уйти по делам, и я точно не знал, когда вы сможете забрать вашу питомицу. Но она скоро уже должна проснуться. Доктор сказал, что она прекрасно себя будет чувствовать, этот препарат не оставляет никаких последствий.

— Знаете, — заявила я, — по-моему, это не моя собака.

Петряев стал горячо утверждать, что собака именно та.

— Но вы ведь понимаете, что, пока она спит, мы даже не можем убедиться, что с ней все в порядке, что она меня узнает…

В планы Петряева явно не входило, чтобы животное пробудилось в его конторе. Он хотел навязать мне псину, получить оговоренную сумму и умыть руки. «И где только он смог ее раздобыть?» — думала я, глядя на собачку. Внезапно я изменила свое решение. Не знаю, чем это объяснить — так, почувствовала какой-то импульс. Мне вдруг стало стыдно — собака же не виновата в том, что своими выдумками я втянула ее в эту историю. Если я от нее откажусь, что с ней сделает Петряев? «Возьму, — решила я, — пристрою куда-нибудь». Честно говоря, я сразу подумала про Алину Петровну.

Когда я вручила Петряеву деньги и забрала корзину, на его лице было написано, что он не может поверить такому счастью. Видимо, он и сам не надеялся, что дело выгорит. Единственное, чего он теперь опасался, так это того, что собака проснется до того, как я уйду. «Хорошо еще, что я не поручила ему найти какого-нибудь мастифа», — размышляла я, спускаясь по лестнице во двор.

Когда я подъехала к своему дому, на улице стемнело. Собачка мирно похрапывала в своей корзинке. Я взяла ее и вышла из машины.

— Таня, вот и вы, наконец! Я вас заждался.

Я чуть не споткнулась от неожиданности:

— Антон? То есть Антон Сергеевич? Что это вы тут делаете?

— Я хотел вас видеть. Таня, давай перейдем на «ты».

— Что-то я вас не понимаю, Антон Сергеевич. Чего вы хотите?