Тринадцать шагов вниз

Несколько часов спустя Оливия вернулась к особняку Сент-Блейз вместе с племянницей Хейзел Акваа. Ей нужна была поддержка молодой благоразумной особы. Солнце садилось, небо окрасилось в алый цвет. Обе женщины вышли в сад. С другой стороны стены, где огоньки на пальме светили так же ярко, как закат, мистер Сингх бросал зерно гусям.

— Добрый вечер, дамы, — вежливо поздоровался он.

— Мне нравится ваше дерево, — сказала Хейзел. — Оно великолепно.

— Вы очень любезны. Садовника у нас нет, и мы с женой решили сами украсить двор. Как там мисс Чосер?

— Она, кажется, уехала к друзьям поправляться.

— В сельскую местность, я надеюсь? Это пойдет ей на пользу.

Олив оглядывалась в поисках Отто.

— Вы знаете, — сказала она, — с позавчерашнего дня я не видела ее кота.

— И в самом деле, — отозвался мистер Сингх, — я тоже не видел. Не могу сказать, что жалею об этом. Он хищник, и моих бедных гусей может ждать та же судьба, что и цесарок.

Бросив последнюю горсть зерна, он слегка поклонился Олив и Хейзел и вернулся в дом. Гуси гоготали и жадно клевали зерно.

— Взгляните на ту клумбу, — указала Хейзел. — Похоже на могилу, правда?

— У тебя слишком живое воображение, Хейзел.

— Просто когда я здесь, то всегда думаю об убийце Кристи. Он жил в двух шагах от меня. Я была младенцем, когда его судили, но детьми мы часто бегали на Риллингтон-плейс и глазели на его дом.

— Я хорошо это помню, — сказала Олив. — Сначала его переименовали, потом снесли. Не помню, чтобы где-нибудь еще сносили дома убийц.

— Как римляне поступили с Карфагеном. Они сровняли его с землей, мне Том рассказывал, и распахали всю местность. Кристи похоронил нескольких жертв у себя в саду.

— Хорошо, что не похоронили Гвендолин. Землю тут копали довольно давно. Она уже зарастает чертополохом. Но все-таки что с котом? Что бы ни говорила Гвендолин, я уверена — она очень его любит, и, если он не найдется к ее приезду, можно не сомневаться, на кого упадут все шишки.

Они прошли к выходу и медленно направились домой, глядя по сторонам и ожидая обнаружить труп Отто в канаве.

Возможно, подействовали таблетки или спиртное, или то и другое вместе. Микс проснулся со звоном в голове, но боль ослабла — превратилась в отголосок вчерашней или грозила вспыхнуть вновь. Ложился он с неуютным ощущением, будто что-то случилось, что-то крайне важное, а он это упустил. Ощущение не давало покоя, но сон прогнал его. Теперь в голове прояснилось. Микс четко осознал, что произошло, что он упустил.

Мамаша Уинтроп коснулась его руки, голой руки, когда спрашивала, не доверилась ли ему старуха Чосер. Ее палец был теплым. Только теперь это подсказало ему, что старики не холодные, у них такая же температура, как и у молодых. Значит, старуха Чосер была ледяной из-за того, что уже умерла.

Она была мертва, когда он вошел в комнату, когда смотрел на нее, касался ее. Вот почему ее кожа казалась холодной как лед, вот почему она не боролась, когда он душил ее подушкой. Микс вспотел, его охватил озноб. Он убил мертвую женщину. Страшно и глупо. Он убил мертвого человека.

В каком-то смысле это было похоже на деяния Реджи. Неудивительно, что призрак сочувствовал ему. Конечно, Микс не трогал ее так, как Реджи, — от ужаса он снова вспотел. Но сходство есть. Это влияние Реджи? Его направлял призрак?

Микс встал и направился через комнату туда, где лежало тело. Взялся за верхнюю часть бара и наклонил его. Постепенно до него дошло — если бы он понял это сразу, то оставил бы старуху в постели. Она бы ничего не сказала полиции. Она умерла. А он прижимал подушку к ее лицу, считая до пятисот. Он стянул простыню с кровати и завернул в нее женщину, которая была мертва в течение многих часов. Ведь не сразу тело так остывает.

Микс подставил себя. Кто теперь поверит, что она умерла естественной смертью? Он спрятал ее тело, снял простыню с кровати, возможно, оставил свою ДНК, когда коснулся ее кожи, сказал тем двум старухам, что Чосер уехала, что видел, как она ждала такси. Что теперь делать с телом? Полиция сможет определить, что она умерла естественной смертью? А коронер? До этого не должно дойти.

И пусть болит спина, пусть он останется калекой, но сегодня нужно убрать тело в пакет и спрятать под полом. Укушенная лодыжка горела, под вздутой покрасневшей кожей бился пульс.

Глава 26

Когда Микс вошел в комнату, в помещении стояла кромешная тьма, непроглядная, будто он попал в черный ящик. За дело надо браться не раньше шести тридцати, когда рассветет. Но постепенно глаза привыкли к мраку. Небо стало прозрачным и ясным, луна исчезла. Он погасил лампу, и все же света было достаточно. Закрыл дверь. Опускаясь на колени и приступая к работе, он приказал себе не думать о привидении, изгнал саму мысль о нем, чтобы страх не сковывал руки.