Тринадцать шагов вниз

Но прежде надо зайти в соседнюю комнату и еще раз взглянуть на половицу. Насколько ей помнится, та не была вздутой. Разве что чуть-чуть. Гвендолин вглядывалась в рассохшиеся доски и вдруг догадалась, что это за дырочки. Их прогрызли жуки-древоточцы. Папа говорил, что древоточцы не лучше термитов, они могут уничтожить весь дом. Что делать?

Она нерешительно постояла в дверях, снова вспомнив о письме. Надо попытаться еще раз и, возможно, намекнуть ему, что не стоит верить слухам. Но ведь не прикажешь не верить собственным глазам. В комнате неприятно пахло — этого запаха раньше не было. Надо обратить на это внимание. Неприятный запах, очень неприятный. Интересно, термиты воняют? Возможно. Если станет хуже, придется вызывать мастера.

Когда она напишет письмо, то найдет телефон этой службы в справочнике. Есть что-то такое под названием «Желтые страницы». Она ни разу не открывала его с тех пор, как нашла на пороге.

Глава 13

«Новомодный» — так Гвендолин называла все, что появилось после шестидесятых. Компьютеры, компакт-диски и то, на чем их слушают, мобильные телефоны, счетчики на парковке, цветные фотографии в газетах, калории и диеты, исчезновение телеграмм и, конечно, Интернет. Ей удавалось избегать вторжения этих новшеств. Но «Желтые страницы» — это книга, а с любыми книгами она была на «ты». Папа говорил, что попади он на необитаемый остров с телефонным справочником, он бы читал его. Гвендолин обнаружила, что «Желтые страницы» — не такие уж новомодные, как она боялась, и вполне понятные.

Целые страницы были посвящены фирмам, которые занимались уничтожением древоточцев. Какую бы выбрать? Определенно, не с таким жутким названием вроде «Отменная отрава» («Отменная отрава» потравит ваших древоточцев). Наконец она остановилась на «Спасателе», в основном потому, что фирма располагалась рядом, на Кенсал-Грин. Она позвонила туда, ее попросили подождать, и в трубке заиграла музыка — что-то новомодное, такое раздается из проезжающих субботней ночью машин.

Наконец, к ее смятению, ей ответили, что представитель фирмы придет через две недели, чтобы осмотреть дом.

Телефонный звонок вымотал ее, она прилегла в гостиной и полтора часа читала «Происхождение видов». Олив собирается привести племянницу. Обе на диете, но тем сложнее. Придется к чаю покупать некалорийные хлебцы, обезжиренные кексы и прочую новомодную ерунду. Кроме того, Гвендолин, которая никогда не набирала вес, сколько бы ни ела, любила к чаю что-нибудь посущественнее. Эти люди не понимают, сколько от них хлопот.

У нее со Стивеном Ривзом было столько общего. И вряд ли его вкусы изменились. Гвендолин считала, что люди почти не меняются, а только воображают, чтобы покрасоваться. Стивену нравились сэндвичи и домашние пирожные. Когда они снова встретятся, сможет ли она испечь ему что-нибудь? Но для этого надо написать письмо, если не сегодня, то завтра или послезавтра. Чем больше она думала, как бы дать понять доктору, что он заблуждается на ее счет, тем хуже представляла, как объяснить мужчине, что она не делала аборт, а только сопровождала прислугу. Даже это могло показаться ему предосудительным. Ей было очень неловко.

Надо как-то смягчить. Она взяла черновик и ручку. «Дорогой доктор Ривз…» Совсем необязательно употреблять слова «незаконная операция». «Дорогой доктор Ривз, я кое-что вспомнила о нашей дружбе…» Впрочем, нет, сейчас принято говорить «отношения». «Я кое-что вспомнила о наших отношениях уже после того, как отправила первое письмо». Так пойдет. Но она тогда уже называла его по имени. «Дорогой Стивен. Отправив предыдущее письмо, я вспомнила кое-что о наших отношениях. За день до того, как мы встретились у вас в приемной по случаю моего легкого недомогания…» Нужно ли написать дату приема? Наверное, не стоит… «…легкого недомогания, я не упомянула, что мы уже видели друг друга за день до этого». Неизвестно, видел ли он ее — он мог быть тогда совсем в другом месте, и бросил ее совсем по другим причинам. Нет, не может быть. Он любил ее, несомненно, но при тех обстоятельствах счел, что она не годится в качестве жены для врача. И это понятно, если бы она действительно совершила то, в чем он ее подозревал.

Гвевдолин посмотрела на часы и пришла в ужас. Олив с племянницей или без оной явится через час, а она ничего не купила к чаю. И неизвестно, есть ли в доме молоко. Письмо она напишет потом или даже когда дождется ответа на первое.